Но Аид ведет себя напористо, и хотя какая-то часть меня наслаждается этим в некотором роде озадаченно, остальная часть меня не может не оттолкнуться.
Он медленно поднимается на ноги, возвышаясь надо мной, и мое тело напрягается в ожидании. Даже несмотря на раздражающий разговор, мой предыдущий оргазм был… неописуемым. Он заявил, что ему причитается мое удовольствие, и ему потребовалось примерно тридцать секунд, чтобы понять, как завести меня и вывести из себя. Если он может сделать это одними пальцами, что он может сделать с остальной частью своего тела?
Более эгоистично, я хочу прикоснуться к нему и попробовать на вкус. Я хочу залезть под модный черный костюм и увидеть все, что может предложить этот мужчина. Я давно никого так сильно не желала… Я не могу вспомнить, когда. Может быть, Мария, та женщина, с которой я познакомилась в маленьком баре «Дыра в стене» недалеко от верхнего складского района несколько лет назад. Она перевернула мой мир с ног на голову наилучшим из возможных способов, и мы до сих пор иногда переписываемся, хотя наше совместное времяпрепровождение никогда не должно было быть чем-то большим, чем просто интрижка.
Суждено ли мне иметь связи с людьми, с которыми мне суждено быть только короткое время?
Эта мысль угнетает меня, поэтому я отбрасываю ее и тянусь к Аиду. Он ловит мои руки прежде, чем я успеваю прикоснуться к нему, и медленно качает головой.
— Похоже, у тебя сложилось ошибочное впечатление, что ты можешь просто протянуть руку и
взять все, что пожелаешь.
— Нет причин не брать, когда это то, чего мы оба хотим.
Он отпускает мои руки и делает шаг назад.
— Поспи немного. У нас завтра много работы.
Только когда он подходит к двери, я понимаю, что это не блеф.
— Аид, подожди.
Он не поворачивается, но останавливается.
— Да?
Если бы унижение могло убить, я была бы лужицей слизи на полу. Гордость требует, чтобы я позволила ему выйти из этой комнаты и проклинала его имя, пока я наконец не засну. Я не могу держать обиду почти так же хорошо, как Психея или Каллисто, но я не в это раз. Я инстинктивно точно знаю, чего он от меня хочет, и ненавижу это. Да, я определенно ненавижу это.
Я облизываю губы и пытаюсь говорить непринужденным тоном.
— Ты обещал мне второй оргазм, если я буду хорошо себя вести.
— Ты действительно думаешь, что хорошо себя вела, Персефона?
Каждый раз, когда он произносит мое имя, мне кажется, что он проводит грубыми руками по моей обнаженной коже. Я не должна, любить это так сильно, как люблю. Я, конечно, не должна хотеть, чтобы он делал это снова, и снова, и снова. Он все еще не смотрит на меня. Я вздергиваю подбородок.