с тобой. — Он ерзает, как будто ему неудобно. — Я знаю, что в доме может быть душно, и хотя здесь достаточно безопасно, я не верю, что Зевс не предпримет что-нибудь, если его люди обнаружат, что ты идешь одна.
— На самом деле я с нетерпением жду возможности осмотреть дом. — Я оглядываю комнату. — Но
я, несомненно, воспользуюсь твоим приглашением. Это место действительно успокаивает. — Зевок удивляет меня, и я прижимаю руку ко рту. «прости».
— Давай вернемся.
— Хорошо. — Я не знаю, то ли это стресс, то ли моя поздняя ночь, то ли Аид прав, и я слишком
хорошо умею игнорировать сигналы своего тела. Конечно, не последнее. Я делаю шаг, затем еще один, продвигаясь вперед из чистого упрямства. Но на третьей ступеньке комната становится тошнотворно волнистой, и мои колени превращаются в желе. Я падаю, и я уже знаю, что не успею поднять руки вовремя, чтобы спасти себя.
— Ты упрямая маленькая дурочка. — Аид чертыхается и подхватывает меня на руки, прежде чем
я успеваю упасть на пол. — Почему ты не сказала, что у тебя кружится голова?
Мне требуется мгновение, чтобы смириться с тем фактом, что я снова в объятиях Аида, что резкого контакта с полом так и не произошло. — Я в порядке.
— Ты, черт, не в порядке. Ты чуть не упала. — Он крадется через оранжерею и спускается по
лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, с грозным выражением лица.
— Ты и все остальные в твоей жизни,
возможно, и хотели бы играть быстро и свободно со своим здоровьем, но я — нет.
Я мельком вижу испуганного Мэтью, когда Аид бросает ключи обратно, а затем мы выходим на улицу. Я ерзаю в его объятиях.
— Я могу идти.
— Ты, безусловно, не можешь. — Он преодолевает кварталы между цветочным магазином и
своим домом с поразительной скоростью. Он действительно проверял свой шаг, когда мы небрежно прогуливались раньше. Часть меня хочет продолжать спорить, но правда в том, что я все еще чувствую легкое головокружение.
Он практически вышибает входную дверь. Вместо того, чтобы опустить меня, как я ожидаю, он марширует вверх по лестнице, минуя вторую площадку. Как бы мне ни было неприятно, что со мной обращаются как с ребенком — даже если, возможно, мне следовало сказать что — то по дороге в оранжерею о плохом самочувствии, — он разжег мое любопытство. Джорджи поймала меня сегодня утром, прежде чем у меня появилась возможность по-настоящему исследовать, так что единственное, что я видел, — это секс-подземелье, моя комната и кухня. Третий этаж для меня совершенно новый.
Это меня немного приободряет.
— Куда мы направляемся?
— Тебе, очевидно, нельзя доверять, чтобы ты сама о себе заботилась, поэтому я должен лучше