— Естественно, у богов прекрасное чувство юмора.
Боги для него не более чем удобное средство, с помощью которого он проклинал повседневные неурядицы. Только Скверна выше этой философии, и Шилхара ненавидел своего соблазнителя.
— Они только и знают, что насмехаться над людьми, ученица. Никто из них не стоит даже одного коленопреклонения. — Её нижняя губа задрожала под его большим пальцем. — Позволь мне дать тебе средство защитить себя, Мартиса.
Она нежно поцеловала его большой палец и вздохнула.
— Многие сказали бы, что я буду дурой, если доверюсь тебе.
— И многие были бы правы. Я вру хорошо и часто.
Веселье осветило её мрачное лицо.
— Ты никогда не лгал мне.
— Разве нет?
— Не в тех вещах, что имеют значение.
В нём росло желание. Не такое яростное, как раньше, но такое же сильное и глубокое. Если не считать Гарна, Каеля и матери из далёкого прошлого, до этого момента он не был склонен проявлять заботу.
Он подвёл Мартису к кровати и медленно занялся с ней любовью, рассказывая руками то, что слишком боялся раскрыть в глубине своего сердца. Потом он прижался к ней и зарылся лицом в её душистые волосы. Снаружи на деревьях кричали и хлопали крыльями вороны, а Гарн фальшиво напевал песенку, подметая заднее крыльцо. Шилхара провёл целый день с Мартисой и ни о чём не жалел.
Теперь их уроки станут серьёзнее. Будь он проклят, если увидит её сломленной на колесе рабства, и будь он проклят ещё больше, если даст Камбрии шанс заполучить ещё больше власти. Он с улыбкой отдаст свою душу на растерзание, если понадобится остановить епископа.
Нестройные песни воронов затихли, и Шилхара погрузился в сон, наслаждаясь теплом Мартисы. Она пошевелилась, скользнула ногой по его икре. Её голос, холодный и слегка вызывающий, полностью разбудил его.
— А что защитит меня от тебя?
Он крепко прижал её к себе и ущипнул за плечо.
— Ничто.
Миссия в Нейте обернулась оглушительным провалом. Устроившись на табурете во дворе, Мартиса доила одну из новых коз и гадала, что же ей теперь делать. Гарн сидел рядом и чинил уздечку Комарика. Шилхара заперся в кладовой, разливая по бутылочкам духи из цветков апельсина.
Из отведённого времени ей оставалось провести в поместье бесцельно три недели, не считая переводов для Шилхары, да и то, это слабое оправдание. Ворон Камбрии так и не прилетел на её зов, а ведь Мартиса тайком пропела колыбельную ещё трижды. Доклад Конклаву вряд ли многое бы изменил. Она могла лишь доложить о поездке в Ивехвенн, что само по себе не секрет и не преступление. Если Шилхара и пытался каким-то образом предать Конклав, то тщательно скрывал свои замыслы.