Мартиса попыталась засмеяться и замолчала. Потёрла горло.
Шилхара легонько провёл пальцем по одной из отметин на её шее.
— Это я должен просить у тебя прощения. На протяжении жизни я воровал и убивал, но мало об этом сожалею. Если же я уничтожил твой волшебный голос...
Он был груб с ней и смертельно опасен. Оставил отметины на её теле во время занятий любовью, и вот снова, когда попытался задушить. Две стороны потускневшей монеты. Под рёбрами образовался тугой узел. Её пребывание в Нейте подошло к концу. Новая атака бога и последовавшая одержимость — худшая и самая долгая до сих пор — укрепили решение, которое Шилхара обдумывал последние два дня. Ради их же безопасности он отошлёт Мартису назад к епископу раньше назначенного времени и прикажет Гарну отправиться в Восточный Прайм.
Теперь Мартиса знала его секрет, и не имело значения, поведает ли она о нём всему миру. Он выиграл битвы против Конклава и в конечном счёте проиграл войну — и женщину, которую полюбил.
Она коснулась его руки, переплетая их пальцы. Шилхара уставился на её натёртые костяшки, на поломанные обагрённые его кровью ногти. История может увидеть в нём героя, как в Бердихане. Никто не узнает, что он пожертвовал собой не ради мира, а ради этой женщины.
Повелитель воронов потянул её за руку.
— Приблизься.
Мартиса на мгновение заколебалась, затем медленно придвинулась, пока не оказалась почти у него на коленях.
Он погладил её по шее.
— Я могу вылечить их с твоей помощью. Но мы сделаем это сейчас, пока Гарн не вернулся.
После того, что только что сотворил с ним её дар, Шилхара рисковал, прося её призвать магию. Он надеялся, что её дар почти как разумное существо отреагировал на присутствие Скверны внутри него, а не на него самого. Мартиса кивнула и закрыла глаза. Через несколько мгновений воздух засиял янтарным светом. Змеевидные усики магии обвились вокруг запястий Повелителя воронов в любовной хватке, так непохожей на ту воинственную силу, которая ранее швырнула его через всю комнату. Очищающее и спасающее колдовство потекло в его руки и распространилось по всему телу. Сила её дара смыла Скверну и наполнила его сущностью Мартисы — ровным пламенем, которое горело низко, но сильно, и окутывало его душу мягкими объятиями.
Очарованный соблазнительным ощущением жизни Шилхара наслаждался их глубокой связью. Мартиса неподвижно сидела подле него, смежив веки, прежде чем встретилась с ним взглядом. Запутавшимся опухшим языком Шилхара произнёс простое исцеляющее заклинание, которое заживляло не более чем царапину. С силой её дара заклинание стало намного могущественнее. Синяки исчезли, а напряжённые мышцы и сухожилия под пальцами расслабились.