Едва она успела захлопнуть дверь, как из тёмного угла появился Шилхара. Из его пальцев потекла воздушная рябь. Она веером растеклась по комнате, охватывая всё пространство, пока не ударилась об стены. Уши Мартисы протестующе дёрнулись. Он вызвал заглушающее заклинание. Никто за дверью их не услышит, даже крика.
Его глаза сверкали на побелевшем от ярости лице.
— Я знал, что ты не воспитанница Камбрии. — От этих слов, ледяных и резких, по рукам Мартисы побежали мурашки. Она отступила, когда он подошёл к ней. — Служанка, да. Особенная и образованная. Но рабыня?
Он взорвался от ярости и пнул единственный табурет так, что тот проехал через всю комнату и врезался в противоположную стену. Две ножки раскололись с оглушительным треском.
— Почему ты мне ничего не сказала? — прорычал маг. Следы от удавки на его шее натянулись, кожа покраснела так, что кольцо рубцовой ткани выделялось бледной полосой.
Мартиса уставилась на Шилхару, ошеломлённая его гневом. Почему её статус сейчас имеет значение?
— Я не видела причин для этого…
— Не видела причин? — Она поморщилась от резкого презрения в его голосе. — Да их было не счесть.
Он прижал её спиной к ближайшей к окну стене. С болью в сердце осознавая, что ей осталось провести с ним всего несколько минут, Мартиса ничего не боялась. Она нежно коснулась его лица.
— Почему ты сердишься?
Её ласки творили своё волшебство. Шилхара закрыл глаза и прижался лбом к её лбу. Густой веер его ресниц упирался в щёки. Она погладила жёсткий подбородок, провела пальцами вниз по шее к белому удавочному шраму.
Он выпрямился и открыл глаза, но не отступил.
— Он предложил тебе свободу, не так ли? — Его глаза сузились до щёлочек. — Ты не алчная и не честолюбивая. И не хладнокровная. Но ты порабощена. Что ещё могло побудить тихую, мягкую женщину передать мужчину его врагам? —Шилхара не дал ей возможности ответить. — Ты не могла оторвать глаз от безделушки, которой он щеголял; Камбрия не мог удержаться, чтобы не продемонстрировать, как сильно ты оплошала. — И снова его голос стал резким и холодным. — Я знаю, что это за украшение. Оковы души.
— Да.
Она осталась стоять у стены, когда он отошёл и начал расхаживать по комнате.
— Мартиса, я же говорил, моё молчание относительно твоего дара дано добровольно. — Он остановился и в отчаянии широко развёл руками. — Почему ты ничего ему не написала? Хоть что-нибудь? Я бы отложил отправку письма корифею, дав тебе время отправить доклад Камбрии.
Мартиса потёрла глаза тыльной стороной ладони.
— Я не знала, что ты планируешь написать корифею и поделиться своими секретами. — Он нахмурился, когда она подняла руки, чтобы оправдаться. — Я хочу спать по ночам, Шилхара. Какова бы ни была цена, я не смогу с чистой совестью, продав чужую жизнь.