Утро не добавило ей миловидности. Облачённая в обвисшие тунику и юбки, с волосами, подобранными в тугой пучок, обвитыми обрывками паутины, новая ученица Шилхары ни капли не изменилась с их первой встречи. Когда Шилхара приплёлся на кухню, ослеплённый утренним светом, то был поражён увидеть там незваного гостя. Лишь потом он вспомнил. Ответ конклава на его просьбу о помощи. Он не знал, смеяться ли ему во весь голос или сыпать проклятьями под нос.
«Что, во имя Берсена, мне делать с помощницей, которая не может ни сотворить простейшего заклинания, ни поднять корзину апельсинов?»
Он пригубил чай и стал рассматривать её поверх края чашки.
«Проклятые священники. С них убыло бы обременить меня обществом прелестной мордашки? Женщины с щедрыми бёдрами и грудью, в которой можно утонуть? Красавицы, с которой можно предаться страсти в тёмном коридоре, пока она суёт нос в мои секреты и плетёт интриги, как меня предать? Вместо этого они прислали обычную, робкую, бесталанную девицу. В лучшем случае, её присутствие станет докучливой помехой, в худшем — опасным препятствием».
Тем не менее, она не показалось такой убогой, как в первый раз. Она застала его врасплох своей репликой о пыли, явив блеск остроумия, а вслед за ним впечатляющий румянец. Она заставила его задуматься и улыбнуться. Одно это привело его в замешательство.
Шилхара не мог припомнить, когда в последний раз одаривал кого-то улыбкой, в которой не сквозила издёвка, но за каких-то десять минут шпионка Камбрии чуть не заставила его разразиться хохотом своим замечанием и взглядом, который бросила на него, когда он предложил ей апельсин. Он не верил, что она смогла бы выразить больше подозрения или страха, если бы он протянул живую гадюку.
— Ты собираешься его есть? — Он указал на нетронутый фрукт.
Девчонка напряглась, как будто готовясь к чему-то неприятному. Он обратил внимание на её руки, когда она неохотно потянулась за плодом. Костяшки красные, натёртые, как и у него. Или у Гарна. Она трудилась в доме Камбрии. Не избалованная воспитанница, а служанка, выполняющая грязную работу.
Она почистила апельсин с кропотливой ловкостью и попробовала с неописуемым изяществом. Медленно вонзила зубы в кусочек, либо из осторожности, либо от удовольствия, и её движения приковали его внимание.
Шилхара покачал головой.
«Боги, прошло слишком много времени с тех пор, как у меня была женщина».
Он ухмыльнулся, когда её глаза расширились после первого кусочка.