Наконец Строев усомнился, что в первой кружке имелось зелье. Достал из кошеля склянку и, наполнив пустую тару повторно, щедро плеснул в нее новую порцию. Михаил с самым искренним видом поблагодарил его за горячий напиток, который теперь оказался куда вкуснее.
– Ну и как такое возможно? Ты выпил противоядие? И когда бы успел? Более часа минуло, как тебя схватили. Оно уже не подействует, – выгнав девку, произнес Данила. – Никак Федор нашел какое иное зелье?
– А может, все проще? Скольких ты знал, способных противостоять зелью правды? – хмыкнув, поинтересовался Михаил.
– Только одного.
– Так, может, я и есть он?
– Михаил Федорович погиб. Я лично видел его в гробу. Да и не можешь ты быть им.
– Ну так тело – это всего лишь сосуд, наполненный душой. Витал мой дух, витал, да волей Господа оказался в опустевшем теле, из коего выбило прежний дух.
Данила непроизвольно перекрестился.
– Брось. Ты никогда не был особо набожным, – покачал головой Михаил. – Так что сталось с Петром, его семьей и Алией, а, Данила? Как так случилось, что вы с Федором и Ростиславом извели их всех?
– Ты не можешь быть Михаилом, – убежденно произнес боярин.
– Конечно, не могу. Как не могу знать и о том, что однажды стрела пробила тебе мошонку, и повезло тебе лишь потому, что она была бронебойной, да я случился рядом. Чего смотришь, Данила? Ты спроси меня о том, что знать могли только ты и я. Мне, конечно, несложно и самому, так как память у меня не в пример твоей. Да только откуда мне знать, что ты помнишь, а о чем уж накрепко позабыть смог.
И боярин спросил. Потом еще. И снова. Их игра в вопросы и ответы длилась более двух часов. Бывало и такое, что Данила бросал на Михаила победные взгляды, будучи уверенным в том, что подловил самозванца. Но после выяснения всех обстоятельств оказывалось, что это именно его подвела память.
Наконец настал момент, когда Строева оставили последние сомнения. Он долго молча стоял перед Михаилом и смотрел ему в глаза, стараясь понять необъяснимое. Постепенно в нем крепла вера в происходящее, что Романов отмечал, наблюдая за малейшими изменениями его выражения лица.
Наконец Данила принял решение, подошел к столу, налил в кружку сбитня. Плеснул туда из склянки зелье и единым махом выпил. Сел на стул и вновь посмотрел в глаза Михаила.
– Я тут достаточно долго. Ты все видел. Противоядие мне было не принять. Склянка с зельем была на виду. Как быть, ты знаешь.
Пока не подействовало зелье, он вызвал из-за двери стражу и приказал привести Ксению. Не прошло и минуты, как она оказалась в пыточной, и с нее сняли кандалы. Михаил ободряюще улыбнулся и указал на сидевшего боярина, на лице которого постепенно появлялось блаженное выражение. Она недоумевающе посмотрела на Романова, но тот лишь вновь показал подбородком на хозяина Озерного.