– Кто велел убить Петра, его семью и Алию? – видя, что Ксения довела клиента до нужной кондиции, поинтересовался Михаил, все так же будучи прикован к дыбе.
– Мономах, – блаженно вздохнув, ответил Данила.
– Кто знал об этом?
– Федор и его подручные.
– А Ростислав?
– Он должен был захватить город так, чтобы не предать его разору, арестовать князя с семьей и представить их на княжий суд. Федор все сделал за его спиной. Потом выдал нескольких павших в сече за казненных убийц княжьей семьи.
– Зачем это нужно было Мономаху?
– Серебра от Пограничного стало поступать меньше, а князю его постоянно не хватало. Петр же воспротивился давать столько, сколько давал ты.
– Ты знал о том, что затеял Федор?
– Нет. Мне сказали, что князя будут судить и постригут в монахи.
– Откуда узнал, как было на самом деле?
– После провел свое дознание и все вызнал.
– Для чего узнавал-то?
– Чтобы посчитаться с убийцами, когда придет срок.
– Так отчего же не посчитался?
– Ждал, пока князь Ростислав перестанет сильно в нем нуждаться. Потому как кроме Всеволодова иной надежной опоры у киевского стола нет.
– И сколько ты еще собирался ждать?
– Недолго. Архипка уже набрал достаточно сил. Еще малость укрепится, а там и спрос учинить можно.
– А как твои люди смогли подслушать мой разговор с Ксенией? Я был абсолютно уверен, что это невозможно, – отрезая кусок мяса и отправляя его в рот, поинтересовался Михаил.
– Так они и не подслушивали. Они подглядели, – подмигнув, ответил Данила.
После случившегося в подвале Строев окончательно и бесповоротно поверил в то, что Михаил именно тот, за кого себя выдает. А коли так, то и относился к нему как прежде. Разве только более вольно. Все же с годами он заматерел, а это не могло на нем не сказаться. Ну и наконец, серьезная разница в возрасте. Что ни говори, а он вдвое старше реципиента Романова.
– То есть как подглядели? – спросил Михаил, впрочем уже начиная догадываться.
– Приметил я как-то одну бабку, что туга на ухо да вредная характером, – начал рассказывать он. – Как оказалось, она слышит больше глазами, чем ушами. Глядит, как говорят, и все понимает. А видит так, что подзорную трубу можно выбросить. Бывало, у колодца начнут бабы ей косточки перемывать, вроде и далеко от нее, и тихо говорят, а она им тут же разгон и устроит. Вот я и подумал, а не научить ли и мне моих людишек так же. Это же сколько полезного можно узнать.
Данила потянулся к кружке с пивом и сделал добрый глоток. Довольно крякнул, поставил на стол и вновь взялся за нож.
– Действительно, – поражаясь тому, как сам до такого не додумался, произнес Михаил и, в свою очередь берясь за кружку, уточнил: – И как учил-то?