– Еремей, делаем как условились, – провожая взглядом Архипа, произнес Романов.
– Понял. Все сделаю в лучшем виде.
– Только смотри, поаккуратнее там. Возьми троих из своего десятка. Пусть устроятся на том же дворе, но наособицу. Да упреди, коли за тобой придет слишком много народу, чтобы в драку не лезли. Им главное весть до меня донести, а не тебя вызволить. Тебя разом резать не станут, потянут в пыточную. Ты только продержись.
– Нет в Архипе гнили, – убежденно произнес Еремей.
– Может, и нет. Да только правда у каждого своя. Федор, он ить семью Петра под корень извел не потому, что зла им желал, а оттого что делу служил, на которое жизнь положил, и в правоту свою верил. И то, как обстоят дела в Рудном да Угольном, ту веру так и не покачнули. А в чем видит свою правоту Архип, никто не ведает.
Можно было бы опоить его зельем правды и дурманом да вызнать доподлинно его намерения. Но, как Данила, сам он на это не пошел. Предлагать ему такое – выказать недоверие. Опоить тайно – так он о том узнает. Все, кто имеет доступ к этим зельям, знакомы с похмельем после их использования, так как испытывали его действие на себе.
– Я тебя понял, боярин, – произнес Еремей, сплевывая травинку.
Опасения оказались напрасными. Архип исполнил все в лучшем виде. Оставалось только надеяться, что Михаил со своими дружинниками из охотников не превратятся в дичь.
Мечникова сопровождал десяток его дружинников да трое служителей тайной избы. Парни битые, подобные Илье, знающие не только свое дело, но и ратное. Даже двукратное превосходство дружины Романова не гарантировало успеха, уж его-то бойцы не могут похвастать богатым боевым опытом. А потому он делал серьезную ставку на внезапность и первый залп.
Лошади в принципе не умеют стоять неподвижно. Вот и мерин под ним время от времени переступал с ноги на ногу, всхрапнув, встряхивал головой да помахивал хвостом. И ничего-то ты с этим не поделаешь. Возможно, конечно, добиться того, чтобы животное замерло в полной неподвижности. Но это не человек, а потому надолго их не хватает.
А теперь помножить все это на три десятка голов. На поверку засада получалась достаточно шумная. Успокаивало только одно. В сердце Переяславского княжества, да еще и вблизи от стольного града Мечников чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы не предаваться паранойе. Двое воев в передовом дозоре на расстоянии сотни метров. Вот и все. Да еще и к опушке леса с густым подлеском не приближаются. Миновали засаду, стоящую плотным строем, и не заподозрили неладного.
Михаил вскинул арбалет и взял на прицел всадника, ехавшего во главе небольшого отряда. Скорострельность у этого оружия оставляет желать лучшего, зато убойность высокая, что совсем не лишено смысла, при том что воины Мечникова в ламелляре со стальными пластинами. А такой пробить может далеко не любая бронебойная стрела. Чуть больше угол, и цель разве только качнется от прилетевшего привета. У арбалета в этом плане шансов куда больше. Ну и опять же готовность выстрела.