– Го-о-осподи-и-и… Ну ладно бы еще назвался внебрачным сынком, решившим посчитаться за старшего брата. Благо Михаил Федорович никогда не был монахом. Но не-эт, нам обязательно самим боярином назваться нужно. Так хочется занять стол Пограничного? Так закатай губу, тебе не светит.
– А зачем мне Пограничный? Меня и Оскол вполне устраивает. И всего я добьюсь сам. К тому же там обнаружилась руда, по качеству немногим уступающая той, что в Рудном. Только я из нее сталь стану варить куда лучше. И уголь мне не нужен. Мне лучшего качества станут поставлять половцы, ниже по Северскому Донцу есть копи, да такие, что уголь из Угольного и рядом не стоит. Хотя могу обойтись и без таких трудов. О часовой мастерской в Пограничном знаешь, поди. Как наверняка слышал и о зеркалах, что позапрошлой весной появились в Царьграде. Дорогой товар и, по слухам, вроде как с Руси. Ты наверняка уж все ноги сбил в поисках. Так то моя работа. Вот и выходит, что мне Пограничный без надобности. Я спрос хочу учинить с предателя.
– Врешь ты все.
– А давай мы с тобой поиграем в игру. Ты станешь задавать мне вопросы, а я на них отвечать. Данила долго противился. Но потом убедился, что я – это я.
– И чего же ты тогда его не порешил?
– А оттого, что он раскрыл заговор, который учинил мой сын, и поступил сообразно с долгом, отводя от Руси замятню. Вы же с князем Владимиром удумали душегубство из-за серебра. А потому вам нет и не будет прощения.
– Ну так режь. Чего тянешь? Вот он я.
– Э не-эт, Федя. Ты, сучонок, сначала поверишь в то, что я с того света явился, чтобы спрос учинить, и только потом издохнешь. Не желаешь спрашивать? Ладно. Тогда я сам расскажу, кто ты есть и с чем тебя едят…
Романову было несложно вспомнить о Мечникове все. Да даже и вспоминать не пришлось. Достаточно было просто извлечь из памяти сведения, хранившиеся там, как на жестком диске. Это оказалось куда проще и быстрее, чем озвучить всплывшую информацию.
В какой-то момент Федор не выдержал и, как ему казалось, уличил говорившего на лжи. Но после непродолжительных препирательств и уточнений со стороны Михаила он все же сумел припомнить, что не прав, хотя открыто признавать это не спешил. Ну а Романов и не настаивал. С него было вполне достаточно уловить нечто в облике или взгляде, указывающее на то, что тот вспомнил, как было на самом деле.
Одним словом, практически один в один повторилась история с Данилой. Разве только тут не было Ксении, да опаивать Федора зельем никакого смысла. Незачем. Потому что никто не собирался его отпускать и сотрудничать с ним впредь.