Так, пробавляясь лекарством, и добрался до Оскола, где прибился к своему же внуку и вплотную занялся выведением породы боевой лошади. Втереться в доверие к молодому человеку оказалось нетрудно, благо тот был буквально повернут на лошадях. Прояви недюжинные познания в этой области – и ты уже свой в доску. С дядькой Михаилом паренек не важничал, почитал чуть ли не за родного деда.
Этот век выдался недолгим. Всего-то десяток лет. А там навалилась болячка. Держаться за жизнь теперь смысла не было. Неоконченных дел хватало, но таких, за которые пришлось бы переживать, не наблюдалось. Поэтому, не желая мучиться, Михаил просто лег на лавку, отстранился от тела, дабы избежать неприятных ощущений, и позабыл, как дышать. Так тихо и отошел.
Это было его четвертое пришествие. Появился он здесь шесть лет назад, и на этот раз с вселением повезло. Это было молодое тело семнадцатилетнего парня. Одна беда – при падении с высокого обрыва приласкало его не только по голове.
Открытые переломы обеих ног, левой руки и четырех ребер. Хорошо хоть обломки не ушли внутрь, а торчали наружу, и легкие не пострадали. Пришлось едва ли не самому, при незначительной помощи со стороны, собирать себя по частям. Как справился, до сих пор понять не может. Слишком уж многое зависело от банальной удачи.
Конечно, можно было опять позабыть, как дышать, и уйти, так сказать, на перерождение. Вот только времени у него совсем не осталось. Понятно, что до нашествия монголов на Русь он уже предпринять ничего не сможет. Но очень уж хотелось увидеть результат своих трудов. Получилось ли что дельное из его стараний или все зря, как считал историк Кудрявцев, хотя уже и не в такой категоричной форме.
Опять же никакой гарантии, что в следующей реинкарнации повезет больше. Дело это такое. Непременное условие для попадания – клиническая смерть реципиента, и никак иначе. А травмы, они ведь бывают разные. Пришлось приводить в порядок свое новое тело. Ну и набраться терпения. Процесс выздоровления долгий и муторный.
А тут еще и бедность беспросветная. Отец реципиента все ходил да вздыхал, мол, лишний рот. Уже преставился бы, и всем стало бы легче. Так нет же, ни в какую не хочет помирать, хоть тресни. А едва начал подниматься с постели, так родитель тут как тут, мол, встал сердешный, вот и ладушки, только задарма тебя кормить никто не будет, кто не работает, тот не ест.
Угу. Вот сейчас все бросит и кинется управляться по хозяйству. Ему только пахать от рассвета до заката осталось. Поэтому слова батины Михаил, в смысле Ждан, пропустил мимо ушей. Зато сумел помочь соседу, который по дурости своей допустил нагноение раны и был на пути к потере ноги или могиле. Ну а там о внезапно прорезавшихся лекарских талантах стало известно окрест, и потянулся народ.