Самое смешное, что, несмотря на то что Михаил приносил в дом в разы больше отца, тот продолжал на него коситься, пыхтеть, как перегретый самовар, и требовать, чтобы неслух непременно трудился по хозяйству. Разок даже за вожжи взялся да приложился. Для начала несерьезно, лишь для острастки. Но до конца не оправившемуся организму и этого оказалось за глаза. Прибьет, дебил, к нехорошей маме, то ли по дурости, то ли из завистливой злобы, что у самого так-то не получается.
Поэтому, едва немного окрепнув, Михаил подался восвояси. Благо холопом ничьим не был, и искать его никто не станет. Ну и имя себе поменял на более привычное. Разве только фамилию на этот раз решил взять Рощин. Припомнил нравившегося ему героя из «Хождения по мукам».
Пробавляясь лекарством, сумел немного приподняться да скопить на доспехи и оружие. Присоединился к ватаге, охранявшей караван. Сблизился с одними, подтянул других, набрал десяток бойцов. Походили вместе, попритерлись, хлебнули лиха. И, когда он был уже уверен в своих соратниках, провернул свой трюк с зеркалами.
Прямые зеркала – товар нынче не дефицитный. Научились наносить олово на ровное стекло. А вот до амальгамы пока так и не додумались, потому и качество было значительно ниже тех, что изготавливал Михаил. Редкие экземпляры его работы ценились теперь дороже золота и были куда в большей цене, чем прежде. Вообще-то товар опасный, и как они его сбывали – отдельная история. Но в итоге все срослось должным образом.
Получив в свое распоряжение достаточно средств, Михаил начал искать возможность вновь стать порубежным боярином. Благо царь отменять эту практику не собирался. Правда, и желающих хватало за глаза. Пришлось подмазать кого следует, чтобы обойти иных претендентов.
В качестве вотчины ему досталась разгромленная застава, оставшаяся без законных владельцев. Можно сказать, все повторялось. Разве только это была граница Муромо-Рязанского княжества с Волжской Булгарией, и на его землях не было никаких полезных ископаемых. А вот лесов имелось в избытке. Настолько, что поля приходилось разбивать на росчистях.
За каких-то шесть лет он успел увеличить население своей вотчины, снарядить и подготовить кроме дружины еще и ополчение на две сотни мужчин. По обыкновению он вооружил арбалетами стариков, женщин и детей, дабы могли держать стены, мало ли как оно все обернется. Пополнил арсенал, да так, что его застава смогла бы стоять против монгольского войска не хуже того же Козельска в истории его мира. Впрочем, сомнительно, чтобы на нее отрядили сколь-нибудь значительные силы. Чтобы блокировать Рощинск, пяти сотен более чем достаточно.