Точно такой же эффект и от дурманящей настойки. Романов вызнал этот рецепт у одной знахарки и решил использовать его в тандеме с зельем правды. У последнего имелся серьезный недостаток – клиенты прекрасно помнили весь процесс допроса. Если получалось раздобыть какие-то горячие сведения, от источника приходилось избавляться. Или срочно выводить из-под удара добывшего сведения. А ведь на то, чтобы его подвести к нужному человеку, нередко требовалось затратить не один месяц.
Дурманящая настойка практически полностью нивелировала этот недостаток. Если сначала подлить ее, а после наступления опьянения зелье, то клиент выскажет все, что знает, а наутро ничего не вспомнит, как после сильного перепоя.
– Пойду, – собравшись с духом, словно перед прыжком с большой высоты, произнесла Ксения.
– С Богом, – напутствовал ее он.
– Господа-то не поминай. Не богоугодное дело творим, поди.
– Богоугодное, не сомневайся. Потому как ты можешь сберечь тысячи жизней.
– Сделаю вид, что поверила тебе, – смерив его взглядом, с ироничной улыбкой произнесла она и решительно направилась к трактиру.
Под легким сарафаном легко угадывалось статное и вместе с тем стройное тело с широкими бедрами. Выглядит настолько эротично, что перед мысленным взором тут же предстала картина их совместных утех. Причем настолько яркая, что он почувствовал возбуждение. Как уже говорилось, Ксения была мастерица.
С Добролюбом она управилась быстро и качественно. Не пришлось даже прибегать к зелью. Он сам все поведал, разомлев под ласковым напором девки. Романов наблюдал за разводом раненого в щелку, да еще и эдакую слуховую трубку смастерил, чтобы лучше было слышно. Что и говорить, Ксения умело вела допрос, побуждая его не столько отвечать на вопросы, сколько самостоятельно рассказывать об интересующем ее.
Настоящий самородок! И будь он проклят, если отпустит ее от себя просто так! Непременно уведет с собой. Разумеется, если сам выживет. Такие кадры на дороге не валяются. А что до детей, то приложит все усилия для того, чтобы определить их в интернат Пограничного. Хм… Ну если там все осталось по-прежнему.
При мысли о построенном им городе появилось острое желание побывать там. Навестить сына, посмотреть на внуков. Плевать, что по факту не его кровь. В детей он вложил всю душу. А еще хотелось бы поклониться могиле Алии.
Но куда больше он жаждал прижать к стене Ростислава и, глядя в глаза, вскрыть ему глотку. А потом не отрываясь смотреть, как он захлебывается своей кровью, как тускнеет его взор, а из тела уходит жизнь.
И это будет! После. Сейчас же Романов собирается помогать тому, кто повинен в смерти его близких. И причина только в одном – на киевском престоле оказался слабый, недальновидный и не блещущий умом сын Мономаха. Князь же переяславский был его опорой, готовый поддерживать не столько самого Мстислава или Всеволода, сколько устои, введенные их отцом и дедом.