Пока шли, он полностью вернул сознание в тело реципиента. Порядок. Действие зелья уже практически сошло на нет. Если следить, что говоришь, то лишнего не сболтнешь. А раз так, то и нечего дурью маяться.
– Странный ты, Глеб. Да любой из кожи вон готов вылезти, лишь бы отправиться в поход. Хоть на посылках, хоть в обозе, за ранеными ходить. А ты не желаешь.
Они уже вышли с княжьего двора и, чтобы срезать, пошли через опустевшие ряды торжища. Вот на крытых прилавках и пристроилась группа подростков из пареньков и девиц.
Михаил невольно замедлил шаг. На Переяславль опустились вечерние сумерки, но рассмотреть ребят можно было без труда. Ему даже особо не пришлось прибегать к своей суперпамяти. Сложением Глеб, может, и не удался в деда Романова, зато обличьем походил как две капли воды.
– А что я приобрету в том походе? Получу практику, как воевать половцев? Так еще дед мой, Михаил Федорович, измыслил тактику, коей степняки по сей день ничего противопоставить не могут. И не только они тупо бьются лбом в выставленные строем боевые возы. Рыцари нормандские ничуть не лучше.
Михаил остановился и начал шарить в своих кошелях на поясе, словно что-то потерял. Очень уж ему было интересно, чем тут все закончится. Правда, кроме любопытства, больше ничего не ощутил. Что было странно.
– То есть оборонить землю нашу ты считаешь делом зряшным? – взвился один из пареньков.
– Я считаю, что не дело всем семейством отправляться в поход, не имеющий решительного значения. Достанет и одного при толковых и опытных воеводах, как это делается в том же Царьграде. Поход продлится не одну неделю, а то и двух месяцев мало будет. Зря потерянное время, которое можно употребить на науки, являющиеся ключом ко всему.
– А может, ты струсил? – ухмыльнулся один из ребят, серьезно превосходивший Глеба сложением.
– А повторить отважишься? – смерив говорившего взглядом, спокойно поинтересовался худощавый Глеб.
– А отчего бы и не повторить, – спрыгнув с прилавка и становясь напротив княжича, произнес паренек. – Ты просто струсил.
– О как. Отойдем?
– А здесь слабо?
– На миру и смерть красна? – хмыкнул Глеб.
– Ну, то, что ты краснобай знатный, мы и так знаем.
Михаил дернулся было вмешаться. Причем на одних рефлексах, так как предстоящая схватка, по его мнению, на честную не тянула. И пусть может показаться, что уступающий физически Глеб сам напросился, ему, по сути, не оставили выбора. Но Романов все же не вмешался. Неправильно это – влезать во все детские дрязги. Сами разберутся. А иначе какие из них вырастут мужчины?