– Вставай, – протянув руку, помог боярин. – Сколько пальцев?
– Два.
– Как звать?
– Михайло.
– А меня?
– Боярин Мечников.
– Ага. Вот и ладно. Ну давай сызнова рассказывай все, что мне поведал. Только теперь уж обстоятельно.
Ну что тут сказать, повторил все, и на этот раз с подробностями, чтобы вопросов было поменьше. Только их оказалось куда больше. Причем не только у Ростислава. Его правая рука ничуть не отставал в этом плане. Отсюда вывод, что прежняя беседа была скорее блиц-опросом. Пришлось постараться, чтобы случайно не сболтнуть лишнего.
Все когда-нибудь заканчивается. Подошел к концу и его допрос. Чего они там решат, уже не его ума дело. Конечно, хотелось бы принять участие, благо и опыт в подобных делах имелся. Да только он никто, и звать его никак.
– Если все подтвердится, награду получишь достойную, – пообещал князь.
– Ростислав Всеволодович, плата простым серебром добра молодца не устраивает. Желает стать порубежным боярином, – разведя руками, проинформировал Федор.
– Даже так. А ведаешь ли, что такое не всякому по силам? – обратился князь к Михаилу.
– Ведаю, князь. Но мне покуда достанет слова твоего, что я стану порубежником. А там уж сподоблюсь, да соберу потребное серебро.
– Ну что же, в довесок к рублям получишь и мое слово, что станешь порубежным боярином. Если, конечно, докажешь, что средств у тебя в достатке.
Князь взял со стола колокольчик и вызвал секретаря (новшество, перенятое у Романова, как и название должности). Когда тот появился, Мечников велел отправить его с сопровождающим к какому-то Архипке.
Едва вышли в приемную, как секретарь дернул одну из деревянных груш на веревочке. Эту систему сигнализации некогда разработал Романов, а теперь ее с готовностью переняли князья да бояре. Причем не столько из-за необходимости и удобства, сколько чтобы не попустить другим.
Вскоре на зов явился новик, которому секретарь и препоручил Михаила, велев отвести все к тому же человеку, только теперь тот звался Архипом Егоровичем. Вот так запросто! Чужака по палатам водит какой-то юнец, а потом трупы устанут считать. Одиночка, он ведь может такого начудить, что поди расхлебай.
Пришел с вестью о заговоре, а сам подсылом и оказался. Это в мире Романова принято считать, что на сознательную смерть могут пойти только отбитые фанатики. Здесь – по долгу и присяге, вполне нормальное явление. Как те же камикадзе, которые не были фанатиками, а просто видели свой долг именно в таком служении. Еще и очереди своей ожидали.
Присмотрелся к сопровождающему. Ну, то, что молод, это да. Только он никакой не новик. Похоже, ему уже за двадцать. Щеки и губы покрыты пушком и ни разу не видели бритвы. Невысок, худощав, скорее жилистый. Эдак взглянешь – чисто парубок. Но внешность обманчива. И Романов сумел это рассмотреть. Как ни старается паренек не выделяться, но походка, жесты и движения вообще вызывают ассоциацию с дикой грацией хищника. Как бы пафосно это ни звучало.