Было безумно трудно сдерживаться и не паниковать. Липкий, удушающий страх пробрался под кожу, сжал сердце. Что же станет с Дарреном, когда он покинет пределы поместья? Что, если именно этого и добивался злокозненный менталист? Получить Даррена, единственного ребенка лорда Кастанелло, беспомощного, беззащитного… и бесконечно любимого. Майло ведь сделает ради сына все, пойдет на любые жертвы. Откажется от всего на свете…
Мысли лихорадочно заметались в голове. Жизненно важно было найти какой-то способ защитить Даррена от возможного ментального воздействия. Но как? К кому обратиться за помощью?..
Густаво догнал нас у карет законников. Лорд Кастанелло тяжело забрался в седло, сжал поводья.
– Я скоро вернусь, – проговорил он скорее себе, чем мне. – Я привезу его домой.
Я отстраненно кивнула. Но… где-то на самом краю сознания билась противная мысль: «А если…»
А если лорду не удастся возвратить сына? Что, если все происходящее – это действительно план человека с красным перстнем? Как защитить Даррена от влияния злокозненного менталиста?
Я чувствовала, что уже знаю ответ. И понимание этого добавило мне смелости решиться на тот единственный шаг, который я могла сделать для спасения Даррена. Довериться человеку, о котором внутреннее чутье подсказывало, что он не желает мальчику зла. Мне – может быть, но не Даррену.
– Фаринта, – поморщился господин дознаватель, когда я схватила его за рукав форменного кителя.
– Господин дознаватель, вы должны помочь мне, – поспешно выпалила я, не давая ему опомниться. – Это очень важно.
– Почему вы решили, что я должен вам помогать?
Нескрываемый сарказм в его голосе я сочла нужным проигнорировать.
– Проследите, чтобы никто не прикасался к мальчику. Никто, кроме лекарей, но и те обязательно в вашем присутствии. И пусть к нему допускают только отца. Прошу вас.
– Судебные лекари прекрасно осведомлены о правилах обращения с больными, пораженными неизвестной болезнью, – кисло ответил дознаватель. – А ограждать ребенка надо в первую очередь от вас.
Он выразительно покосился на мои руки. На мне были плотные перчатки, на нем – артефакты против ментальной магии и форменный китель. Но даже так мои прикосновения вызывали у него брезгливое отвращение. Я поспешно разжала пальцы.
– Я согласна. Ограждайте его от меня, сколько хотите, но и от других тоже. Пообещайте, что будете следить, чтобы рядом с ним никого не было. Я…
…не доверяла никому. Вот только в нашем положении, когда любой – любой! – мог оказаться менталистом или попасть под его влияние, защита человека, способного засечь вмешательство в разум мальчика, была лучше, чем ее полное отсутствие.