— Ты, Алексей Константинович, покажи свою силу, солдатам, матросам. Удиви их. Они тебя и зауважают. Через неё сойдись с ними на работах. Уж, не погнушайся. Я сам тут пушки таскал, — сказал я, когда немного отдышался.
После этого мы за ужином уже говорили о делах нынешних и будущих, войне. И в ходе разговора я приходил к мысли, что Алексей Константинович Толстой свой человек. Не свои добровольцами на войну, которую не выигрывают не ездят. После этого нашего разговора я начал питать надежду, что очередной Толстой станет ещё более полезным для России, а, от своего таланта им всё равно не уйти. Вот их таланты, я и пытался направить в более нужное русло, чем вспашка земли и зеркало русской революции.
Был ещё один Толстой, который проявил себя во времена Александра Второго и Третьего. Был он министром просвещения потом главой МВД. Фигура противоречивая при Александре — отце был реформатором, при Александре — сыне стал консерватором. Впрочем, удобный человек, кем надо в данном случае мне, тем и будет.
Занялся я в Крыму ещё одним направлением близким к литературе, эпистолярному жанру. Точнее подметными письмами. Писали их в Севастополе, Крымской армии на всех языках армии противника и во время вылазок оставляли на их позициях или отправляли с везунчиком к своим, которого не убили и не взяли в плен. А сделали почтальоном.
О чём писали солдатам противника? О войне. О том, за кого они здесь воюют. Сначала задавали им это вопрос, потом в письме предлагался правильный вариант ответа. За деньги, только не для себя, а, для дядей, которые на войне делают деньги. Сообщали чем может для них лично эта война закончиться. Смертью, от пули, штыка, осколка, ранения, болезни, увечьем или пленом и достаточно долгим. Далее поступало предложение покончить с войной для себя, перейдя к нам. Нет. Не в плен. А в состояние временного пребывания в России по причине нежелания воевать с ней. Жизнь, здоровье, кормёжка и быстрое попадание домой, быстрее чем пленные, после войны гарантировалось.
По мере появления взятых в плен, начали писать и сами пленные. Указывали своё имя, фамилию, звание, часть, чтоб те, кто будет читать листовки могли понять, что это пишут их бывшие сослуживцы. Письма от таких авторов старались доставить в те части где они служили. Писали они, что живы, здоровы, не в Сибири, что, их кормят, не обижают, о том, как много у русских войск и вооружений и зазывали к себе. То есть переходить к русским. Больше всех перешедших к нам бойцов информационного фронта было конечно среди турков. За это давали послабления режима, лучше кормили, освобождали от работ. Они писали своим остаткам войск в Крыму и их письма уходили в Карс, в Дунайскую армию.