Я поддержал Лихачёва. Про минные прорыватели набитые пустыми бочками, идущие на минные поля я помнил. Да, и у союзников в бомбах будет далеко не шимоза.
— Дельно, господин капитан второго ранга. У Нельсона есть вроде про то, что пушки в бою должны вести огонь как можно дольше, чтоб повысить шансы на удачное попадание, — сказал я в поддержку Лихачёва. Адмирал Новосильцев, согласился с мнением царского посланника. Но, на его лице читалось примерно следующее: «Эти столичные всезнайки лезут туда, где не сном и не духом». «Ну, не совсем так», — ответил я ему… про себя. И вслух продолжил:
— Развивая мысль о том, что противнику придётся рассредоточивать свой огонь по нескольким целям, хочу сказать, что ему их, целей, надо добавить. Для этого сделать несколько артиллерийских плотов. Поставить на них двенадцатифунтовки, и буксировать гребными большими баркасами. Но, это ещё не всё, господа. Ещё надо сотворить вот что.
— Из гребных канлодок сделать паровые, — стал я говорить. И сразу увидел удивлённые лица. — Да, господа, именно паровые. Ведь военную хитрость на войне никто не отменял. И улыбнулся. — Приделать к бортам лжекожухи для колёс, и такую же трубу. Жечь в ней паклю, ветошь, тряпки с дёгтем, нефтью, что дым был погуще. Издалека, и в суматохе боя, их вполне могут принять за пароходы. Пусть думают, что мы сильнее, чем есть на самом деле. Это нам на руку, — закончил я, перестав интриговать окружающих.
— Федор Михайлович, как можно быстрее это сделайте. Посмотрим, что получится, — уже распорядился я. И вновь переключил разговор на будущий бой, продолжил:
— А вот самим нам следует наоборот избежать раздёргивания нашего ответного огня. То есть заранее определить позиции для береговых батарей, судов флотилии, распределить цели. Чтоб добиться эффективности, и нанести противнику максимальный урон, вывести из боя, или даже утопить его. И здесь необходимо теснейшее сотрудничество берега и флота. Чтоб не было как в Севастополе до последнего времени. Война у нас одна на всех. И достижения успеха в ней, это общее дело для всех, господа. Прошу, вас, меня услышать! Поскольку это не мои слова, а государя! И в упор посмотрел на каждого их присутствующих. Как бы спрашивая взглядом: «Услышали!?» Генерал Хомутов, который знал, что я и есть этот самый государь, весьма выразительно на меня посмотрел.
— А в деле достижении успеха нам может помочь новинка военной техники, — продолжил я после небольшой паузы. — То есть самое время выслушать наших гальванёров — минёров.
После моих слов генерал Хомутов распорядился пригласить Борескова и фон Крута, которые ждали, толи своей очереди, толи участи. Когда им ещё ответ держать перед генералом, представителем императора. Первым начал Боресков, было видно, как он волновался, но, ведя речь о своих любимых минах, вскоре успокоился, и доложил, как у них обстоять дела на море и в земле.