— Отрезаем от бронеходов и схлапываем двумя Стенами, — повернулся я к Шабалину.
Первым Огненную Стену скастовал Шабалин. Он отрезал стеной Огня магов, оторвавшихся от буксующих на подъёме бронеходов.
Я сначала послал пару оглушающих заклинаний, а потом установил такую же Стену метрах в ста пятидесяти от нас.
— Сходимся, — услышал я команду наставника.
— Батальон! Беглый огонь по любому, кто из огня выскочит, — заорал у меня за спиной есаул, да так неожиданно и громко, что я чуть контроль над заклинанием не потерял.
Наши Стены уже совсем было сошлись, как из огня в нашу сторону вывалился первый противник. Он ещё успел пройти пару шагов и, кажется, начал даже падать, как батальон, чуть ли не всем составом, по нему отстрелялся.
Сведя наши Стены вместе, мы подождали ещё секунд пять, а потом развеяли заклинания.
Куржавчики, отправленные мной в следующую же секунду, магических целей больше не выявили.
— Что-то я не понял, — услышал я удивлённый возглас есаула, — А что это бронеходы изображают?
Перестав выглядывать выживших магов, я перевёл взгляд на стальных истуканов.
— Умирать собираются! — раздался весёлый голос одного из студентов, — Я им всю дорогу Льдом покрыл.
Бронеходы сгрудились в кучу почти что в самом начале подъёма, и стояли, опустив мечи к земле. Зато турели у них на плечах были задраны в небо.
— Помашите им белым флагом, кажется теперь они созрели для переговоров, — бросил я через плечо, наблюдая за стальными машинами.
Не прошло и минуты, как над нашими позициями замельтешила чья-то нательная рубаха, привязанная за рукава к винтовке.
Ответ не заставил себя долго ждать. Один из бронеходов встал на колени и из него выкарабкался японец в белой майке и шортах весёленькой расцветки. Стащив с себя майку, он помахал ей над головой и пошёл в нашу сторону. С трудом преодолев обледеневший участок дороги он подошёл к нашим позициям, где его встретила пара казаков. Они быстро проверили японца на наличие оружия и гранат, что было явно излишне, ввиду его скудной одежды, и доставили парламентёра к нам.
Более-менее точно возраст японцев я определять так и не научился, но навскидку мужику лет тридцать пять — сорок, хотя, если я узнаю, что ему уже под пятьдесят, то тоже не удивлюсь.
— Чай, кофе? — кивнул я парламентёру на место за импровизированным столом.
Архимаг Земли расстарался. Буквально на ровном месте соорудил из камня подобие стола и три лавки. На одной из них, в торце стола, устроился переводчик.
— Чай, если не трудно, — негромко ответил японец, присаживаясь на краешек скамейки.