— Я подумала над вашим предложением….
— И согласились?
— Да.
— Где встречаемся?
— Кафе N. Знаете?
— Конечною. Я возьму такси и приеду через двадцать минут.
Когда я стал собираться, Вика появилась в коридоре со слезами на глазах.
— Ты куда?
Она то вздрагивала, то вновь поворачивалась. Поролон ее души был полон дешевых чувств и глупости.
— В никуда, — ответил я сердито.
— Как в никуда?
— Ты же сама этого хотела. Тебе плохо со мной? Я не удивлюсь, если ты себе уже кого-то нашла. Это в твоем репертуаре. Тебе просто не сидится на месте, если все нормально. Так и хочется кому-нибудь в душу влезть! Да? Оставляю тебя наедине с собой.
— Ты что это, А? Валерик! — она заплакала. — Я знала. Ты меня не любишь! Стой. Ты куда?
— К коту под муда!
— На улице холодно!
— Ничего. В подъезду переночую.
Погода еще за час была морозная — теперь же все неожиданно поменялось. Где-то в углах дороги морщинами лежал снег. Смешавшись с грязью, он таял неохотно, зато луж было много, и мне постоянно приходилось уворачиваться от машин. Во дворе дома они еще не спешили, а уж в проезде им словно необходимо было давить на газ. Повернув к остановке, я миновал дом, на ступеньках которого всегда тусовалась молодежь. Играла гитара. Шипело пиво. Хихикали девочки. Я мог бы преспокойно попивать пивко среди них — там не одни только полные юнцы собирались. Но — Вика. Кто так за меня решил? Какое шестое чувство? Может быть, нужно просто побольше сидеть за компьютером, изобретать, думать, и все мысли вылетят из головы? Но в этом городе — здесь же нет проектов. Здесь по фирмам сидят умельцы, перетыкающие взад-вперед железо. Но и к ламерам не так просто подступиться. Они думают о себе очень много. Это — свойство провинциальных ламеров. Это, конечно, не их одних проблема, так думает большинство. Так все устроено. То ли для самообороны, то ли для другдругапоедания, но мне то что с того? Мне, собственно, понимание фальши — ни к чему. Я и понимаю, но мне и по барабану. Это вот Петр. Он — герой. Другой бы от отсутствия результатов давно бы скис и водку пил. А он и водку пил, и к результатам пришел, и даже, как ни странно, от этого всего его не заносит. Во всяком случае — внешне. Я ж не знаю, что он там думает.
Возле остановки было полным полно таксистов. Я приоткрыл дверцу темно-синей «Ауди» и спросил:
— Едем?
— Поехали, — отозвался парень.
Это был мой сосед по этажу. Имени его я не знал. Мы иногда здоровались, иногда — нет. Ему, наверное, года двадцать три было. Я его постоянно видел во дворе возле дома — он дружил с беловолосой девочкой, крашеной-перекрашеной. Иногда он играл футбол с ребятами на площадке, и я даже запомнил его коронную фразу: