— Ага.
— Чо ага? Пиво приезжай пить.
— Не, Серый, в следующий раз как-нибудь.
Я представил, какой там из Демьяна креативный директор. Впрочем, если ему некоторые словечки поотключать, он еще и ничего будет. В телеке, вон, монстров немало. Представить страшно, каковы они в промежутках между телеками.
— Кто звонил? — спросила Вика.
— А, так.
— Да ладно, говори.
— Демьян.
— А. И что?
— Ничего. Пиво там пьет. Работает творческая личность. Вот.
— А.
Так мы и лежали, попивая шампанское. Я представлял себе призрачные паруса и запах свободы. Вика, должно быть, видела перед собой картины, где проезжал ее «Мерседес». Омерседесенная жизнь. Омерседесенные будни. Омерседесенный вечер. Она — иная. Все люди как люди, а она, разумеется, королевна. На «Мерседесе». Это вещи были важной частью ее мироосознания.
Я думал о Петре. О деле революции, которое я собирался бросить. Без меня они играли на гитарах, кричали, тренировались в питие, и все это могло продолжаться сколь угодно долго. В потенциале революция всегда возможна. Практика же показывает, что здесь далеко не все так просто. Нужен сильный катализатор. Общество — это организм.
— Мы правда купим «Мерседес»? — спросила она.
— Да, да.
— Да?
— Да, Вик. «Мерседес». Именно «Мерседес».
— Ой, как я тебя люблю!
— Хочешь, купим два «Мерседеса»?
— Да? Мы что, можем купить два «Мерседеса»?
— Да. Два.
— Я тебе хочу!
— Хочешь стоя?
— Стоя? Хорошо.
— Ладно, вставай.
Потом я поменяю все фильтры. Воздушный, топливный, масляный. Все к черту. Все заново. Я хочу быть свободным и прозрачным, как стеклышко. Мне не нужно большего. Петр победит. Впрочем, ведь он уже победил. Не важно, что будет дальше. Шаг системе — это уже почти мат. Ты победил себя, а остальное — это уже как придется.
Вновь позвонил Демьян:
— Слышишь, э!
— Ты чо, Серый!
— Слышишь, мы сделали королевского Петра!
— В смысле!
— Было двадцать два Петра подряд. Девки сделали Володе женского Петра. Мы еще сделали зоофилического Петра.
— Это как?
— Слышишь, да ты не поймешь! А ты что там делаешь?
— Ничо. Сплю.
— Х-ха. Видели мы таких сонь!
— Ладно, Серый. Ты меня разбудил.
— Хули ладно! Много видел таких ладных.
— Так ты что там делаешь?
— Что, что? Корпоративная, слышишь, вечеринка.
— А.
— Да хули ты акаешь! Приезжай, давай.
— Ладно, давай, Демьян.
— Ты, ды ладно.
Вика стала рассказывать мне о своих подругах, я слушал в пол-уха, видел их образы перед собой, и они меня даже чем-то развлекали. Потом я ей рассказал о программировании. Оно ей, конечно, сто лет было не нужно, однако ж и мне было все равно, слушает она или нет.