— Машины чувствуют.
— Да, — отвечал я вяло.
— Не веришь?
— Я знаю, что некоторые животные способны генерировать электричество.
— Тут другое.
— Но ты же знаешь, что романтика — это груда переработанной литературы, когда ты несколько лет не спал по ночам, а после, сделав беспечное лицо, прикидываешься ленивым гением, утверждая, что все далось тебе просто так.
— Я не об этом. Когда у меня плохое настроение, из строя может выйти что угодно.
— Главное, чтобы не жесткий диск.
— Я постоянно архивирую данные. Иначе я запросто могу остаться без информации….
Конечно, со мной не могло происходить то же самое. Но интереснее всего то, что, перейдя из «Сперматозоида» в клуб «Агент Смит», подобное произошло и с 1300-м «Селероном». Совпадения? Спустя неделю я заглядывал в те же клубы — машины, которые отказались работать со мной, продолжали молчать.
— Кстати, я не говорил тебе о Новицком, — сказал тогда Antysoft.
— И что же?
— С ним такие вещи происходят регулярно.
— Я и не думал, что это так распространено.
— Еще как.
Я также встречал в свое время электрического человека. Это парень из маленького городка, который тогда приехал в столицу, чтобы посбивать барсетки и познакомиться с серьезными людьми. У него был своеобразный IQ, но я бы отправил его в нижнюю часть шкалы.
Это было по-деревенски.
Но главное, что парень вырабатывал электричество.
Прибор был у брата. Самый простой. 380-й. Я проверил на себе — стандартный ноль. Проверил на брате — то же самое.
— Мы привезли из станицы молока, — сказала Таня, братова жена.
— Угу, — ответил я.
— Хорошее. Жирное.
— Коровой пахнет?
— И так что?
— А так.
— Небось, в Америке отвык от нормальной пищи. Молока там домашнего нет. Только порошковое. Девка одна в Америку ездила. Подруга подруги. Валюши. Полгода, чи год там работала. Не понравилось. Говорит — в России — лучше. Еда вся синтетическая, они не готовят, как мы здесь. Идут всей семьей ужинать в ресторан.
— Хочешь сказать, это плохо?
— А что хорошего? Я вот наготовлю, все едят, радуются. Пальчики оближешь. А где в штатах…
— Зато у вас, то есть, у нас, проблематично пойти в ресторан.
— Ну да. Так молоко будешь?
— Не знаю. Надо попробовать.
— Жирное.
— В смысле.
— Как в смысле. Не то, что в магазине.
Она поставила передо мной тарелку борща, густого, красного, словно кровь царя овощей. Я поставил ложку. Ложка стояла. Это на Кубани так принято — и я ничего не имею против стоячей ложки.
Борщ хорош, когда в нем ложка стоит.
— Сегодня не работаешь?
— Не.
— А что так?
— Не хочу. В лом. На улице похолодало. Половина пацанов на разгрузку не пошла. Дома сидят. Телеки смотрят.