Я расхохоталась, на сей раз, совершенно искренне.
— У тебя, как прежде, острый глаз, Эдди… По правде говоря, его чувства ко мне беспокоят только его. Именно поэтому он может рисковать моим хорошим отношением к себе.
— Ему ничего не светит?
Я перестала смеяться. Этот простой вопрос неожиданно поверг меня в прежнее уныние. От необходимости отвечать меня спас Макс, который явился как раз вовремя. Он распахнул дверь и вошёл стремительной походкой молодого Бонапарта. За ним с ехидной улыбкой сытой лисы скользнул Терренс. Я не сразу сообразила, чему это он так радуется, и потому не успела пресечь кавалерийскую атаку Макса.
— Эдди, нужно, чтоб ты кое-что сделал, — резко, тоном, не терпящим возражений, произнёс Макс. — Нам срочно нужны сведения об одном мошеннике. Уверен, это не составит для тебя труда. Или для твоих осведомителей. Не исключено, что ты и сам его знаешь.
Эдди откинулся на спинку дивана и прищурился. Его всякий раз бесило, когда Макс упоминал о его прошлом или о его связях в преступном мире. Не то, чтоб это было неправдой, или тяжёлое детство и опасные связи были чем-то необычным для тех, кто слыл настоящими хозяевами города, но говорить об этом было не принято, особенно вот так в лоб, с лёгким оттенком высокомерного неодобрения.
— Ты всерьёз думаешь, что я знаком со всеми мошенниками в Луарвиге? — ядовито осведомился он. — Хочешь, чтоб я тебя ему представил, или просто передашь через меня пару слов?
— Нечего обижаться, — раздражённо передёрнул плечами Макс, — Ни для кого не секрет, что ты знаком с этой публикой. Это твоё дело, тем более что это нередко бывает полезно и для нас. Как в данном случае…
— Странно, что меня вообще пускают в этом доме дальше прихожей… — Эдди поднялся и, исподлобья взглянул на Делмана, сунув руки в карманы брюк. — Знаешь что, мой благородный патриций, впредь, если тебе что-то будет нужно, изволь оторвать свою задницу от трона и явиться ко мне лично, а не вызывать меня для получения указаний. У тебя больше времени, чем у меня, и пара минут на свежем воздухе, которые ты проведёшь по дороге от подъезда к своему кадиллаку и от него к моему подъезду, может, несколько улучшат цвет твоего лица…
— Эдди, — поднял руку Терренс, который насладился спектаклем и понял, что он начинает заходить слишком далеко.
— Или пошли ко мне своего рыжего шакала, — перебил его Эдди. — Он куда более гибок и деликатен.
— Но в морду дать могу, — резко возразил Терренс.
Эдди усмехнулся.
— Хочешь попробовать?
— Почему бы и нет? — азартно уточнила я.
Эдди был настолько опасным противником, что мог позволить себе гулять по ночному Эйку с кастетом и ножом в кармане. Вряд ли бойцовские качества Терренса распространялись так далеко.