– У тебя петух был? – заинтересовалась Дина.
– Умный и вредный. Подкараулит – и клюнет, когда не ждешь. И радуется. Когда я с ним поссорилась и вицей вытянула, обиделся так, что запретил своим курам на месте нестись. Они так кладку спрятали, что только по запаху потом и нашли. Все протухло. А я его за это – в суп!
Любины глаза победно блеснули.
– Как это в суп? Ты что, его съела? – изумилась Дина. Странно это. Враждовать с петухом, делать друг другу на вред, ссориться, а потом раз – сварить и съесть. Разве друзей или врагов едят?
– Съела, – поморщилась Люба. – Жесткий оказался. Какой в жизни был, такой и в супе. Вредный.
– А у петухов есть душа?
– Не знаю. Этот бездушый был, похоже.
– Как Паша?
– Паша не бездушный, он порченый.
Дальше Люба пустилась в рассуждения о душе. О том, как она сорок дней после смерти бродит вокруг тела, а лишь потом отлетает. Потом она отдыхает, дольше ли, короче, это от человека зависит. А когда отдохнет, находит себе новое телесное воплощение. Бывает, что в том же роду или семье снова воплотится. Но за этими ее перемещениями уследить невозможно, потому что люди так долго не живут, но есть ведуны или ведуньи, которые обо все догадываются, но помалкивают. А и то сказать, зачем человеку в потустороннюю жизнь вмешиваться? И так хлопот полон рот.
С этим нельзя было не согласиться.
– Люба, – спросила Дина. – А хлеба нет у нас? Что-то не хочется мне этого Мишиного зверя есть.
Она покосилась на ободранную белку, превратившуюся в кусок неаппетитного мяса. Даже не подумаешь, что раньше это был миленький пушистый зверек.
Люба в ответ так выразительно вздохнула, что и ответа не понадобилось.
«Вот же какая Светка, – подумала Дина с упреком. – Бросила меня, влюбилась в джокера, и голодай тут в лесу. У самой-то, наверное, хлеб есть...»
Света стояла на дороге, пытаясь поймать частника, чтоб добраться до вокзала. Притормозила черная «девятка», парень в солнцезащитных очках, наклонившись, открыл дверцу, поинтересовался куда и кивнул, чтобы садилась. Сиденья были прожжены сигаретами, стекла тонированы, в салоне резко пахло мужским потом, освежитель воздуха не помогал: устоявшийся запах насквозь пропитал воздух. Света села сзади, парень, оглянувшись, скомандовал:
– Покажи-ка деньги!
Она машинально вынула из кармана пачку, которую сунул ей Алик, и показала. «Девятка» двинулась по пустынной улице медленно, точно раздумывая, куда ехать.
– Направо! – произнесла Света.
Машина резко набрала скорость, повернула налево к промзоне и двинулась вдоль глухого бетонного забора.