— Никогда не являйся ко мне с проверкой, — после небольшой паузы тихо и грозно произнес Шура. Я молча кивала, поглаживая его грудь, целуя набухающие соски. Кажется, на этот раз пронесло. Ему осталось совсем недолго играть роль железного рыцаря. — Не смей не доверять мне!
— Обещаю, — прошептала я, целуя его в небольшую ложбинку между ключицами.
— А теперь получай, — хрипло произнес Шура и, резко сбросив меня на кровать, подмял под себя. Он не целовал меня так никогда. Это был изголодавшийся воин, который впервые за долгий поход получил возможность утолить свое желание. Мои руки он поднял вверх, давая понять, чтобы я полностью отдала инициативу ему. Я была согласна.
Шура был неутомим. Он не произносил ни слова, обладая мной молча, немного грубо, словно вымещая обиду, с которой никак не мог смириться. Он брал меня сзади, накручивая на руку мои волосы так, что я едва не задыхалась, запрокидывая голову вслед его движениям. Словно находя в этом особое удовольствие, шумно дыша, он вдруг резко менял позу, отбрасывал мои руки, готовые обвить его шею. В глазах его горели недобрые огоньки. Мне было хорошо и страшно, но теперь от того, что этот мужчина проделывал со мной. Я была полностью в его власти. Нет оков прочнее тех, которые надевают на нас опытные любовники.
Это было странное обладание, каждое движение которого словно должно было показать главенство мужчины, его превосходство. Я не пыталась спорить и была согласна на любую роль. Мне отвели не самую благодарную, как мне сперва показалось, но главное, что я была здесь, что я ощущала в себе упругую плоть мужчины.
Любила ли я его? Любил ли он меня? Не знаю, в то время мне казалось, что наша связь не будет иметь конца. Мы ничего не просим взамен. У нас не может быть ссор, нам нечего делить, наши недостатки остаются словно в другой жизни, в той, где нет этого безрассудного секса, где нет ощущений взрыва, когда тело твое покидает землю и устремляется ввысь… Его возвращает обратно далеко не сила земного притяжения, а исчерпавшееся наслаждение, только оно.
— Ты больше не сердишься на меня? — целуя его закрытые веки, спросила я.
Оба мы уже получили от близости все, что только может желать мужчина и женщина. Сегодня я была пластилином в ловких, жестких руках, в которых каждое движение было подчинено самоутверждению, доминирующему мужскому началу. И то, что мы закончили не совсем обычно, оральными ласками, к которым Шура постепенно приучал меня, было словно следующей ступенью познания на бесконечных просторах сексуальных наслаждений. Наслаждений, в которых мужчина получал все, а женщина была обязана дать ему это безграничное, острое и желанное «все». Я не была в восторге от этого нового любовного опыта, но решила сообщить об этом в другой раз.