— А ведь это идея! — заерзал на стуле Холопов. — В самый раз получится. Только не распылиться бы... — Повернулся к заведующему мастерскими: — Слушай, Григорий! Если поступить так: собрать в группу машины по одному виду ремонта, перед началом работ опытный механизатор объясняет устройство тех или иных узлов, как они взаимодействуют. Сам ремонт — как бы закрепление пройденного. Все по графику. А главное, учителей много не потребуется. На каждую группу по одному механизатору. Как ты мыслишь?
— Что ж, цикличность ремонта мы распишем, — сказал Долгов. — Завтра же этим займусь.
— Вот это конкретный разговор, — заулыбался довольный Трайнин. — Значит, нашли выход. Но надо узаконить наше мероприятие. — Взглянув на Холопова, спросил: — Ты, Анатолий, возьмешься руководить курсами повышения квалификации?
— О чем разговор, Петро! Конечно!
— Ну и отлично, — удовлетворенно кивнул Петр. — Преподавателями назначим фронтовиков, потолкую с ними. Уверен, никто не откажется помочь молодежи. — Взглянул мельком на часы. — Ого! Скоро полночь. Все, братцы, по домам! Идите, не ждите меня. Я кое с какими бумагами разберусь...
Долгов с Холоповым ушли. Трайнин разложил техническую документацию, но тут в дверь кабинета кто-то несмело постучал.
— Марья Ивановна, это ты? — думая, что пришла уборщица, отозвался Трайнин. — Заходи.
Дверь за его спиной тихо скрипнула, вошедший потоптался у порога, неуверенно произнес:
— Ошибка произошел, Петр Афанасьевич. Керим я. Керим Иманов.
Трайнин захлопнул папку с документами, быстро повернулся на голос.
— Керим? Ты?! — сдавленным голосом произнес он.
— Я, Петр Афанасьевич. Салям алейкум. Не сердись, что поздно зашел. У тебя люди были. Мало-мало подождать пришлось...
— Керим, дорогой! — Петр шагнул навстречу парню, обнял его за плечи. — Жив, значит?..
Керима Иманова Трайнин знал давно. Еще до войны, когда возглавлял совхозное автохозяйство, приметил он этого смышленого черноглазого паренька. Тогда Кериму было лет семнадцать. Он еще учился в школе. А после уроков бежал в мастерские, крутился возле шоферов. Услужливый, любознательный, он был влюблен в технику.
Где-то на исходе войны, уже в Польше, получил Петр Трайнин письмо от жены, в котором помимо других не очень-то веселых новостей Надежда Ильинична сообщала и о том, что в поселок пришла еще одна похоронка: погиб Керим Иманов, тот самый паренек.
И вот он, живой, Керим. Да и какой молодец! Форма, хотя и без погон, будто влитая на нем сидит! На груди — орден Красной Звезды и медалей немало!
Но что это? Трайнин только сейчас заметил, что левый рукав гимнастерки Иманова пуст, засунут под широкий солдатский ремень. Так вот, значит, какая плата за воскрешение отдана.