.
Хорошо известно, что либерал-демократы имеют привычку раздувать численность репрессированных в СССР, прибегают к беззастенчивой фальсификации сведений, извращают действительность. Например, Юрий Карякин утверждал, что за советский период было репрессировано 120 миллионов человек. Александр Яковлев «ограничился» шестьюдесятью миллионами. Безудержно фантазировал на эту тему Александр Солженицын. Их изыски не имеют ничего общего с действительностью, с реальной картиной массовых репрессий, они не дают составить объективное представление об огромной беде, выпавшей на долю советского народа. Более того, взятые с потолка цифры оскорбляют память погибших и пострадавших, особенно когда в число репрессированных включаются преступные, уголовные и всевозможные маргинальные элементы[9].
Есть и такие «разоблачители», которые пытаются взвалить всю вину за репрессии на одних и обелить других, выставить себя в выгодном историческом свете. Номер один среди них — Н. С. Хрущёв. Готовя доклад по культу личности Сталина на XX съезд КПСС, он с помощью председателя КГБ И. А. Серова уничтожил материалы, касающиеся его личного участия в организации и проведении репрессий. Речь идёт, как считал Крючков, о тысячах лиц, которых с одобрения Хрущёва привлекли к внесудебной ответственности. Многие из них были приговорены к высшей мере наказания…
Говоря об отношении Крючкова к Сталину, следует остановиться ещё на одном принципиальном вопросе. В период перестройки её «архитекторы» и «прорабы» подвергали резкой критике сталинский тезис о том, что по мере строительства социализма классовая борьба, сопротивление враждебных сил не только не ослабевают, но, напротив, усиливаются и принимают всё более изощрённые и ожесточённые формы. С точки зрения Крючкова, то, что произошло с нашей страной после 1985 года, антисоциалистические события в 1990-е, — это и есть подтверждение предвидений Сталина. Замыслы противников социализма, ярых врагов нашей державы были сполна реализованы Горбачёвым, Ельциным и их сторонниками в конце XX века.
Сталин — это эпоха, в которой вырос Крючков. Не случайно одно из самых ярких воспоминаний у него оставил живой образ вождя, которого Владимиру Александровичу посчастливилось увидеть с близкого расстояния на праздничной демонстрации 1 мая 1952 года. Для нас это событие, чувства, которые испытывал Крючков, важны потому, что помогают понять, как воспринимали Иосифа Виссарионовича простые советские люди. Понять всю глубину их горя, вызванного последовавшей менее чем через год смертью Сталина.