К слову сказать, если мы хотим основательно разобраться в механизме репрессий, необходимо исключить крайние подходы к этому трагическому явлению в истории. Нам неприемлема позиция людей, которые относятся к репрессиям, как к позитивному, «исторически необходимому процессу», оправдывая творившиеся беззакония. Но мы не можем согласиться и с точкой зрения тех, кто бездоказательно утверждает, что все жертвы репрессий пострадали невинно, преследовались лишь на основании ложных доносов и каждый оговаривал своих товарищей, подвергаясь пыткам и психологическому давлению.
В связи с этим напомним, что крупнейшие зарубежные писатели — Лион Фейхтвангер, Ромен Роллан, Теодор Драйзер — не сомневались в справедливости приговоров, выносимых на процессах 1930-х годов. К примеру, Фейхтвангер своими впечатлениями поделился в книге «Москва 1937»: «До тех пор, пока я находился в Европе, обвинения, предъявленные на процессе Зиновьева, казались не заслуживающими доверия. Мне казалось, что истерические признания обвиняемых добываются какими-то таинственными путями. Весь процесс представлялся мне какой-то театральной инсценировкой, поставленной с необычайно жутким, предельным искусством… Но когда я присутствовал в Москве на втором процессе, когда я увидел и услышал Пятакова, Радека и их друзей, я почувствовал, что мои сомнения растворились как соль в воде под влиянием непосредственных впечатлений от того, что говорили подсудимые и как они это говорили. Если всё это было вымышлено или подстроено, то я не знаю, что тогда значит правда».
Похожим образом рассуждал и посол США в СССР в 1936–1938 годах Джозеф Э. Дэвис, который присутствовал на трёх судебных заседаниях. «Предположить, что этот процесс изобретён и поставлен как политическая театральная пьеса — значит предположить наличие творческого гения, равного Шекспиру».
Заслуживает внимания мнение Александра Зиновьева — известного философа, участника Великой Отечественной войны: «Если подходить к событиям с научной точки зрения… то репрессии стали одним из факторов победы… Не нужно следовать солженицынской концепции, что все были жертвы, а наверху сидел Сталин со злоумышленниками. Ведь была же революция, была Гражданская война, шла грандиозная стройка, шла непрерывная борьба и было, разумеется, сопротивление… Если бы не было 1937 года, то в 1941 году через два-три месяца война закончилась бы для Советского Союза поражением».
…Обстановка в Венгрии тем временем накалялась.
По наблюдениям Крючкова, особую активность проявляла творческая интеллигенция — писатели, журналисты, деятели искусства. Вполне естественно, что людям из этой среды всегда присущи духовное и политическое брожение, склонность к увлечению новыми идеями, особенно теми, в которых главной ценностью провозглашаются свободомыслие и свобода творчества. Но отсутствие ясных целей, размытая политическая позиция могут привести и к непоправимым последствиям