Алика отправили в изолятор предварительного содержания.
Следователь Кранов не любил чисто кабинетной работы. Для себя он считал совершенно необходимым побывать на месте, где было совершено преступление, изучить обстановку, поговорить с людьми.
— Взглянем хоть на «бронепоезд» кавказский, — Сказал он шоферу, выходя из машины на станции Нева.
На запасном пути стоял вагон с решетками на окнах и дверью посередине. Остальные вскоре после появления милиции дежурная по станции отправила на коньячно-разливочный завод. Около вагона находились несколько железнодорожников и милиционер. Кранов поздоровался, поднялся по железной лесенке и вошел в купе. На диванчике сидели капитан милиции из ОБХСС и сорокалетний мужчина с тяжелым взглядом темных глаз.
— Кто хозяин будет? — спросил Кранов вместо приветствия.
— Теперь вы здесь хозяева, — угрюмо ответил Вагиф.
Капитан кивнул в его сторону.
— Это Валька, судимый ранее за коммерческое посредничество. Пытался убежать, как нас увидел. Но бегает неважно, сразу видно, что спортом не занимался.
— Какой там спорт, — буркнул проводник. — Мне семью содержать надо: двое малых детей, жена не работает…
— А получаешь сколько? — спросил Кранов.
Вагиф усмехнулся:
— Сто двадцать восемь рублей восемьдесят шесть копеек — мой средний заработок.
— Но, я думаю, Валёк, семья твоя не в прогаре, — сказал капитан.
Он приоткрыл дверцу, ведущую из купе в отсек, в котором вытянулась на полвагона круглая цистерна. Вдоль нее на полу лежали «кислородные» подушки, разрисованные рябиновыми листьями. Наполненные и пустые. Под кранам, внизу цистерны, стоял жестяной чайник.
— Вот, — продолжал капитан, — полюбуйтесь, Михаил Гаврилович, на Валькин магазин. Восемь бурдюков с коньяком и один со спиртом. Коньячок слил, спиртом разбавил — и, глядишь, три-четыре тысячи рублей из рейса жинке доставил. А может, и гораздо больше. Вон сколько у него бурдюков заготовлено!
Подушек было не меньше пятидесяти.
— Сидеть тебе, парень, — вздохнул Кранов.
— Не торговал я, — возразил Вагиф глухим, безнадежным голосом, глядя усталыми глазами на следователя. — Коньяк сливал в подушки, это верно. Но зачем сливал? Кран у меня в пути потек, потому и пломбу пришлось сорвать. Я коньяк переливал, чтобы сберечь государственное имущество…
— Напрасно вы говорите неправду. — Кранов перешел на официальный тон. — Задержали мы одного из ваших клиентов.
— И второго найдем, — вставил слово капитан. — Тут сторож вчера дежурил в одном, из складов, он запомнил номер красных «Жигулей», которые у вагона останавливались: БЛД 22-11.