— Теперь я знаю вашу бабушку, Савва.
Он кивнул, все еще глядя на Еву с удивлением.
— У вас хорошая бабушка.
Он нахмурился, потому что не понимал Еву. Ему показалось, что она расхваливает бабушку как хорошую прачку. Он невольно оглядел двор, завешанный бельем, и отвернулся.
— Рад слышать, что вы довольны, — не без сарказма проговорил он.
Савва уже уходил, когда Ева торопливо проговорила вслед:
— Я знаю… она — мама вашей мамы. Я знаю. Савва…
Он оглянулся на девушку и увидел, что она плачет. Ее лицо исказила гримаса, широко открытые черные глаза были полны слез, и они щедро катились по смуглым щекам. Он растерянно шагнул к ней:
— Что вы?! Что с вами?
— У нашей Евы доброе сердце, — прозвучал насмешливый голос Фриды. — Ей нашлось дело до вашей покойной мамы.
Фрида стояла в двух шагах, сузив подслеповатые глаза, но ее лицо было бесстрастным, как лицо идола.
Через неделю стирка была закончена, белье, высушенное и выглаженное, разложено по ящикам комодов. Расплачиваясь с прачкой, Фрида объявила, что чаевые на этот раз платить не намерена: она находит, что белье получилось недостаточной белизны, а скатерти плохо накрахмалены.
— Вы пожалели свои руки, Александра.
Старая бабушка Саввы посмотрела на свои руки со стертыми до мяса ногтями, тихо ответила:
— Воля ваша.
Вечером в дом Боруха пришли Мотл и Сарра: они были приглашены на вечерний чай. Фрида провела их в гостиную, где уже сидел в кресле Борух, и, провозгласив:
— Вот ваши родственники, реб Борух! — тотчас же удалилась, всей своей спиной выражая неодобрение.
На Мотле был его праздничный сюртук, волосы он напомадил, но от страшного смущения так горбился, что воротник сюртука налезал ему на уши, как хомут. На плечах Сарры была новая шаль, — ее одолжила ради такого случая Роза. Сарра держалась с большей свободой. Что бы люди ни говорили, но Борух был ее двоюродным дядей, а это не такое уж дальнее родство, особенно если учесть, что родство идет по мужской линии. Подумать только: ее отец и реб Борух были двоюродными братьями! Ее дедушка был родным братом отца реба Боруха. Это ли не близкое родство? Поэтому Сарра, обращаясь к Боруху, позволяла себе называть его дядей.
— Довольны ли вы нашей Евой, дядя?
Реб Борух жевал губами и молчал. Вместо него ответила Фрида, которая умела появляться при разговоре, как черт из-под половицы:
— Были бы вы довольны своей дочерью, а что до реба Боруха…
Сарра с тревогой перевела взгляд с Фриды на Еву, потом опять на Фриду.
— О чем вы говорите, Фрида? — Сарра выпрямилась, пытаясь выглядеть более внушительно. — Меня интересует мнение моего дяди Боруха. Разве я спрашиваю ваше мнение, Фрида?