Никаких признаков присутствия семьи О’Каллаган. На мой стук никто не ответил, поэтому я вошел без приглашения и в гостиной обнаружил Джеймса О’Коннора, лежащего на диване, а рядом с ним на полу — лужу крови.
Я знался с Джеймсом некоторое время, и он всегда казался прилежным, серьезным молодым человеком. Целый год провел в тюрьме Лонг-Кеш, что по нынешним временам никого не удивило бы. Я понял, что чем тише и осторожнее человек, тем больше вероятность: он в чем-то замешан. Добровольцы редко выдавали себя, слишком много болтая или привлекая к себе внимание. Я слышал, что, находясь в заточении, он получил университетскую степень по английской литературе, что также не удивило меня. Республиканцы известны тем, что использовали свое время по воле Ее Величества для дальнейшего образования.
— Доктор, я думал, вы никогда не придете, — сказал Джеймс. — Кажется, у меня сломана нога.
Он выглядел бледным, как зимнее утро. На нем был грязный шерстяной джемпер, из-под которого виднелись рваные и покрытые темно-красными пятнами джинсы. Я заметил, что из левого бедра у него текла кровь, однако не так сильно, чтобы довести до столь бледного состояния.
— Господи, Джеймс, что с тобой случилось? — спросил я.
— Огнестрельное ранение, док, — сказал он, — помимо прочего.
Я разрезал штанину. На левом бедре оказалась глубокая рана, и, что еще хуже, нога согнулась и искривилась — очевидно, перелом бедра. Давление низкое, пульс учащенный — верные признаки реальной опасности.
— Джеймс, надо немедленно доставить тебя в больницу, — сказал я, — ты теряешь много крови.
Он схватил меня за руку:
— Не здесь, док, вы должны перевезти меня через границу, я не вернусь за решетку, ни за что.
— Джеймс, ты можешь не успеть. Рана не настолько серьезная, как кажется, но у тебя сломана нога и открылось внутреннее кровотечение.
Я начал перевязывать рану, хотя не она была первоочередной проблемой. Из-за перелома кожа на бедре натянулась и вздулась — признак разрыва артерии. Невидимое, но сильное кровотечение грозило смертельным исходом. Нужно срочно стабилизировать кость, восстановить артерию и восполнить кровопотерю.
От входной двери послышался шум.
Джеймс схватил меня за руку:
— Не дай им поймать меня, — прошептал он.
В глубине души я надеялся, что явился военный патруль и моя проблема решится: Джеймса снова арестуют, и я смогу обеспечить ему немедленную медицинскую помощь.
— Скажу им, что ты в кино, — успокоил я. — Лежи тут и не двигайся.
Он слабо рассмеялся:
— Да вы шутник, доктор.
В дверях стоял плотник Энтон О'Каролан, коренастый, средних лет и столь же среднего роста, имевший репутацию человека немногословного и трудолюбивого. Как я догадался, именно он мне звонил.