— Нет проблем, Джемми, — заверил я его. — Кстати, зайди ко мне утром, и я пришью тебе ухо.
В конце концов я нашел предполагаемую жертву. У него было то сочетание клинических признаков, которое врачи общей практики и офицеры полиции по несчастным случаям во всем мире немедленно отправили бы в Комнату 101[178]: запах алкоголя, шишка на голове, ссадина и слабый намек на потерю сознания. В глубине души мы знаем, что этот парень в конечном счете окажется на больничной койке, а если нет, закон Сода[179] предписывает ему перелом черепа, экстрадуральную гематому и судебный процесс.
Я, конечно, знал, что с ним все в порядке, но он все равно лежал, изображая из себя страдальца. Его признание узаконило бы травму («Ему пришлось лечь в больницу!») и гарантировало бы, что вражда будет продолжаться далеко за пределами нашего собственного семени, породы и поколения.
В конце концов, к моему полному изумлению, подняв руки, неопределенно взмахнув ими и крикнув «сейчас, сейчас», я смог подавить волнение. Однако затем мне пришлось с видом судьи выслушивать оправдания обеих сторон за их проступки. Наконец появился хозяин дома.
— Кстати, доктор, — поинтересовался он с изысканной вежливостью, — кто вас вызвал?
— По-моему, джентльмен из соседнего дома, — ответил я.
— Неужели? Большое вам спасибо, — сказал он, учтиво извинившись от имени всей компании.
Я услышал его тяжелые шаги, когда он спускался по собственным ступенькам, затем поднимался по ступенькам соседей, энергичный стук, открывающуюся дверь, а затем громоподобное: «Если вы еще когда-нибудь вызовете доктора ко мне домой, я покажу вам, где раки зимуют!» — за чем последовал глухой, но удовлетворительный удар.
Я, конечно, ненавижу всякое насилие, но позволил себе сдержанно улыбнуться.
Потанцуй со мной в Ирландии
25 ноября 2009 г.
Признайте одну вещь. Это знают все. Да, и вы это знаете, и все знают: самая тайная и нечестивая радость врача — выставить другого врача недотепой. Можно сделать это незаметно: чуть приподнять бровь, почти неслышно вдохнуть. А можно кинуть ему в лицо торт с кремом.
— Может, вы сходите по этому вызову? — невозмутимо спросил мой напарник.
Я был молод, энергичен, как щенок, и, сияя от радости, выскочил за дверь. Не знал, что вызов поступил от еще одной испуганной домработницы, которая просто не могла больше этого выносить и которая справедливо считала, что врач тоже должен поучаствовать в подобной заварушке.
В гостиной было много хлама, почти некуда наступить.
— Кто вы? — спросила она.
— Я доктор Фаррелл, — сказал я, — и меня только что вызвали, чтобы узнать, как вы…