. По правде говоря, животные инстинкты практически не оставляют нам выбора: мы должны видеть, что наши потомки процветают, а гены обретают бессмертие.
Но мать-природа проявила своенравную доброту и наградила нас этим непреодолимым чувством, сопровождающимся блеском в глазах. Размножение — это весело, очень весело, хотя археологи теперь говорят, что за последние несколько миллионов лет люди сознательно разделили понятия «секс» и «размножение». К счастью, секс, даже без размножения, — это по-прежнему здорово. Даже если это плохой секс.
Похоть побуждает нас творить, достигать, лезть из кожи вон, чтобы стать привлекательнее, и неважно, какими средствами. Большая блестящая машина, нежнейшая любовная поэма или прихотливость ар-нуво — дело вкуса, но все это способы разгладить перья и распустить хвост. Но в нашем Эдеме есть змей. Это змей социокультурных моделей, загоняющий пышную творческую силу в узкие рамки моногамии и бесплодия.
Представьте себе, что вы гоните по автостраде на «порше» и вдруг въезжаете в зону ограничения скорости до пятидесяти километров в час. И как насчет того, чтобы удерживать шесть тонн пульсирующей лошадиной силы между ног? Представляете, как это остудит ваш пыл?
Какой печальный контраст со счастливой сексуальностью других млекопитающих, где секс зависит только от доступности самки! Исследования показывают, что несчастная женщина, занимающаяся сексом без эмоциональной вовлеченности, чувствует себя уязвимой, и эта уязвимость возрастает с увеличением числа партнеров. Кроется ли истинная причина в нашем обществе и унаследованных от него сексуальной ограниченности и двусмысленной морали?
Тем не менее даже у неудовлетворенной похоти есть свои положительные стороны. Йейтс, которому тогда было всего двадцать три года, безответно влюбился в Мод Гонн, и этими сердечными муками вдохновлена величайшая любовная лирика, когда-либо созданная на английском языке. В его стихах — тоска, разорение, горе, метания между меланхолией и отчаянием:
Предстала дева предо мной,
Светясь, как яблоневый цвет,
Окликнула — и скрылась прочь,
В прозрачный канула рассвет
[18].
Разве эти возвышенные незабываемые строки появились бы, случись в самом начале их отношений пара-тройка бодрых перепихонов? Как сказал Бальзак (впоследствии), «грядет еще один великий роман».
Моя ролевая модель
BMJ, 20 июня 1998 г.
Среди нас нет святых, и все тут. Только напускная разборчивость и сдержанность отделяют нас от безудержного стремления удовлетворять самые корыстные желания и примитивные побуждения: есть, выживать, заниматься сексом, размножаться, обеспечивать передачу своих генов.