1. Зависимость: сомнительное удовольствие, вина и боль
Надеюсь, эта книга доставит вам радость, однако в первой главе будет не до смеха[1]. Здесь вы испытаете только боль и вину. Возможно, эта глава заставит вас под особым углом посмотреть на все, что вы прочитаете дальше. Сатира способна взывать о помощи, вопить из-за подавленной боли, часто ее питают страхи и неуверенность. И муза комедии не приемлет трагедию в той же степени, в какой муза трагедии принимает ее.
Не знаю, с чего все началось. Я мог считать себя счастливчиком. У меня была стабильная работа с полной самореализацией. А еще жена и трое детей, которых я очень любил и которые очень любили меня. И много друзей. И дом — полная чаша.
Я много трудился, чем дальше — тем больше. Дежурил ночь через ночь, был автором статей в четырех журналах (причем читательские аудитории у них различались) и начал издавать собственную медицинскую газету. Кроме того, я вел нескольких аспирантов, изучающих уход за смертельно больными, читал лекции, а также несколько лет писал о вопросах применения морфина в медицине и о том, что из-за опасений медиков побочных эффектов пациенты могли не получать необходимое обезболивание.
Но все это не причины, а лишь предыстория.
Я совсем не помню, как впервые сделал себе укол морфина, хотя этот катастрофический момент и стал поворотным в моей жизни. Как-то где-то я решил, что, опробовав его на себе, пойму, как он работает. И усвоил этот урок на собственном горьком опыте.
Я не стал другим человеком. Скорее, на поверхность вышло все то первобытное и темное, что обычно прячется внутри. Совесть, мораль, уважение к другим — все это расползлось лоскутами ради одного-единственного краткого мига. Это было тяжелое время, но еще тяжелее пришлось Брид и тем, кто заботился обо мне.
Несмотря на карьеру писателя, у меня не было желания рассказывать о своей зависимости, и эта глава — моя единственная попытка. Однажды вечером я написал ее в один присест — предупреждение другим и напоминание самому себе, какой это ужасный, убогий, эгоистичный мелкий грех.
Вена горделиво набухает. На нее приятно смотреть, она манит. Жгут тугой ровно настолько, насколько нужно. Шприц ждет на прикроватном столике, затаившись, как акула. Новая игла с оранжевой канюлей ловит промельк света, серебряный отблеск ожидания. Игла жаждет оказаться в вене. Когда в сети пагубной зависимости попадает врач, у него, как правило, всегда под рукой новые чистые иглы, и он не думает о риске заразиться ВИЧ, гепатитом В или С. Новые иглы не затупятся. Чтобы набрать лекарство в шприц, я беру длинную иглу с зеленой канюлей. Для инъекции подойдет игла потоньше, с оранжевой канюлей.