Рядом со шприцем, точно зловещий маленький предвестник конца, лежит пустая упаковка подготовленной смеси. Сочетание синего и красного на ней — словно маяк. Когда я вижу эти цвета, в голове звенит тревожный колокольчик. Если бы такая коробочка лежала на обочине дороги в полутора километрах от меня, я бы сразу ее заметил. В данный момент мне и дела нет, что это моя последняя доза. Будущее и цена, которую мне неизбежно придется заплатить, не имеют значения. Я живу настоящим. И все сейчас сосредоточено вокруг моих препаратов.
Использованные упаковки от игл, ампул и шприца лежат аккуратной кучкой. Я надеваю защитный колпачок на иглу с зеленой канюлей и ставлю ее рядом с пустой ампулой. К ним надо отнестись как можно внимательнее: выброшенные иглы могут оказаться где угодно, а ампулы легко бьются, оставляя крохотные, но острые осколки. Мусор нужно держать вместе, чтобы потом тайком от него избавиться. Секретность превыше всего, никто не должен знать или даже подозревать об этом. Если ждать, пока все не использую, велик риск забыть, поступить слишком небрежно и оставить улики. А я не хочу вопросов, не хочу проблем, не хочу крепкой любви, не хочу заботливых людей рядом. Я хочу наркотик.
Повсюду тишина, двери закрыты, шторы задернуты, весь свет выключен, кроме прикроватной лампы. Она достаточно яркая, чтобы видеть, что я делаю, — эдакий маленький островок света в мире, который я создал для себя, в мире теней и саморазрушения. Я в доме один, как и планировал. В этом нет никакой романтики, никакой драмы, ни героинового шика, ни великой страсти, ни мучительной артистической уязвимости. Это просто эгоистичный, продажный, лживый, убогий порок одиночки.
Я слегка перекатываю вену указательным пальцем, проверяя, насколько она упруга. Даже нет, не так — не просто проверяю, а наслаждаюсь ее упругостью. Вена, которую вы чувствуете, надежнее той, которую вы видите. Она приятно набухает, она чувственна и легко доступна. Мало шансов не попасть в такую вену и допустить, чтобы лекарство разлилось под кожей. В этом случае остается болезненный и видимый синяк. Выбранная мной вена — на внутренней поверхности правого предплечья. Поскольку я правша, лучше было бы колоть в левую руку, но после нескольких месяцев инъекций крупные вены на ней ушли внутрь, а те, что пока видны, тонкие как ниточки, не слишком-то удобные. У меня еще есть несколько подходящих участков вен на тыльной стороне левой кисти, и найти их легко, вот только следы будут слишком заметны. Вены на кистях рук подождут момента, когда мое отчаяние усилится. Их время придет, и очень скоро.