Бентон смотрит в зеркало заднего вида: в глазах у парня – блеск, какого я прежде не видела.
– Ты не должна была в себя приходить.
Скотч заглушает: «Иди ты, урод». Я свирепо смотрю на Бентона, хотя нарастающая паника грозит уничтожить все магические навыки.
«Куда Бентон нас везет?»
«Что он задумал?»
«Почему просто не застрелил нас?»
Слава богу, руки связаны впереди. Чертыхаясь от боли, я срываю скотч. Глаза жжет, на губах – привкус крови, но я пытаюсь сосредоточиться.
– Вероника! Вероника, проснись! – Я тянусь к ней, ощупью определяя, дышит она или нет.
Дышит. Но едва-едва.
Делаю глубокий вдох, надеясь, что воздух придаст мне смелости, но он не помогает. Ничего не помогает.
– Она не проснется.
– Извини, но я не доверяю парню, пытающемуся нас убить. – Наклонившись, я шарю под сиденьем в поисках чего-то – хоть чего-то! – полезного. Если сумею развязать руки, по крайней мере отправлю маме воздушное сообщение.
– Доверие? – Во взгляде Бентона мелькает что-то непонятное. – Не слишком ли жирно для девушки, вломившейся в чужой дом? – Его пальцы впиваются в руль. – Ты хоть представляешь, сколько стоит наша входная дверь?
– Да пошел ты! – Взываю к магической силе, только… только ответа нет. Она вихрится в груди, я ее чувствую, а воспользоваться энергией не способна. Не могу по совету бабушки выкрасть воздух из легких Бентона, чтобы он лишился чувств.
Парень явно замечает мое напряжение, панику и тревогу: на губах у него появляется улыбка.
– Восхитительно, да? В кои веки почувствовать себя нормальным человеком.
– Что ты сделал? – От очередного резкого поворота у меня кружится голова, по кожаному сиденью я скольжу ближе к Веронике. Наверное, от удара ружьем я получила сотрясение мозга, но чтобы заблокировать магическую силу, и этого недостаточно, – Что ты со мной сделал?!
– Вообще-то применил старый семейный рецепт. Мы почти довели его до ума. – Бентон вздыхает и говорит с запинкой: – Я ведь старался уберечь тебя, Ханна! Я хотел тебя спасти, но ты не желала успокаиваться.
От его слов у меня мурашки по коже. Услышанное – как ледяной душ, но туман, замедляющий мою реакцию, не рассеивается.
– О чем ты?
Бентон смотрит в зеркало заднего вида. Глаза парня блестят.
– Действие препарата пока временно, но скоро мы сможем вас спасать. Мы сумеем превратить вас в людей, вместо того чтобы убивать.
– Но мы и есть люди. И всегда ими были, – возражаю я, стараясь говорить спокойно и убедительно, но не могу сдержать горькую ярость, бушующую внутри. – Мы никогда не делали вам ничего плохого.
Вероника по-прежнему без сознания и даже не подозревает, в какой мы опасности. Я убираю ей волосы с глаз и пальцами задеваю холодный металл. Вытащив невидимку, прячу ее между ладонями. Сердце бешено бьется: вряд ли получится развернуть заколку так, чтобы перерезать скотч на запястьях, но, если освободить лодыжки, у меня появится шанс сбежать.