Противостояние с Бентоном, возможно, закончилось, но я в нем точно не победила.
* * *
Следующие несколько часов доктора и медсестры в белых халатах кружатся передо мной, будто в калейдоскопе. Они проверяют мои показатели жизнедеятельности, светят фонариками в глаза, меняют препараты в капельнице. У двери палаты я замечаю Джемму и Морган, но мама не пускает их, чтобы не мешали мне отдыхать.
Только мне нужен не отдых.
Мне необходимы ответы.
Но никто ничего не рассказывает. Мама не поощряет вопросы о Бентоне и других Охотниках из его секты. Бабушка ненадолго заходит ко мне, напоминая, что случившееся можно обсуждать только с Арчером. Мистер и миссис Мэттьюз заглядывают к нам по пути в палату Вероники и благодарят за спасение дочери.
Никто не упоминает ни моего папу, ни задержанного парня. По крайней мере, при мне.
В больницу приезжают коллеги отца. Полицейские. Адвокаты. Секретарь, которая работала с папой, сколько я себя помню. Мама их ко мне не пускает, но передает наилучшие пожелания.
Хотя бы доктора общаются со мной напрямую, а не через маму. Они твердят, что мне повезло: легкие у меня в прекрасном состоянии, с учетом всех обстоятельств.
Так и говорят: «С учетом всех обстоятельств». Дескать, чудо, что обошлось без обширных ожогов. Я везучая. В рубашке родилась. Мне надо новую футболку с надписью: «Хотели убить, но лишь мозги слегка сотрясли». Только настоящие раны томографией не выявишь.
Кажется, доктора это знают.
В дверь палаты стучат, и мама откладывает журнал, который листает. Она изгибает бровь, когда порог переступает Арчер с пакетиком в руках.
– Мы же условились: никаких допросов до завтрашнего дня. Ханна имеет право как следует выспаться, прежде чем заново переживать этот кошмар.
Арчер останавливается у койки.
– Простите, Мари! Я пытался отложить до завтра, но шеф ни в какую. Ваш муж был важным человеком: окружной прокурор, даже находясь в декрете, торопит нас с расследованием.
При упоминании папы с маминого лица сходят последние следы румянца. Она кивает и откидывается на спинку стула.
– Если можно, я хотел бы побеседовать с Ханной наедине. – Назвав по имени, Арчер бросает взгляд в мою сторону, но в глаза не смотрит. – Пожалуйста!
Мама сжимает губы в тонкую полоску, но снова кивает.
– Разумеется, мистер Арчер. – Перед тем как выйти из палаты, она поворачивается ко мне. – Принести тебе что-нибудь из кафетерия?
Я качаю головой. Еда навевает мне мысли о папе – мысли о том, что его больше нет, а оттуда недалеко до черного отчаянья, на которое сейчас нет времени. Когда за матерью закрывается дверь, я пригвождаю детектива взглядом. Промахи Арчера не забыты. Может, он спас мне жизнь, но это не значит, что я ему доверяю.