— У тебя есть ее телефон? — спросила Лили.
— Нет. Мы разговаривали только у школы. Все был организовано там. Я спрашивала у нее номер телефона, но она сказала, что потеряла его и собирается покупать новый.
— Звони в полицию. Сейчас же, — сказал Джон.
Лили сунула руку в карман, схватила визитку, которую дала ей Филдинг, и набрала номер. Линия была занята. Она оставила сообщение.
— Блин, — сказала она, глядя на Джона. — Занято.
— Звони еще.
Она позвонила. Линия все еще была занята.
— Звони девять-девять-девять, — посоветовала Джульетта.
— Нет времени!
Лили развернулась и выбежала из дома.
Джон побежал за ней. Он даже не надел кроссовки. Сел на пассажирское место и захлопнул дверь, посмотрел на нее и накрыл ее руку своей.
— Я буду звонить. Ты веди.
Они оставили Джульетту Пикеринг возле своего дома под палящим солнцем. Лили бросила на женщину последний взгляд.
Джульетта не враг. Она ее спасительница.
21 год
июнь 2002 года
Несмотря на задернутые шторы, спальня напоминала печку, белые стены источали жар, словно открытый огонь. Любовь лежала на кровати на спине поверх красного полотенца, вжимаясь щекой в плечо от разрывающей боли. Болела каждая клеточка. Она никогда не испытывала такой боли.
— Твоя мать все еще дуется, — мрачно сказал Спаситель, вытирая потный лоб Любови.
— Она сказала, что придет. Где она?
Надежда забралась коленями на кровать, отчего матрас прогнулся примерно на фут. Она промокнула лицо Любови холодной губкой.
— Усердие пошел за ней. Не переживай, дорогая. Он ее найдет.
Очередная схватка прострелила спину и переместилась в бок. Любовь продышалась, потом взглянула на Надежду.
— Поверить не могу, что ты проходила через это пять раз.
Надежда понимающе улыбнулась:
— У тебя уже полное раскрытие. Осталось чуть-чуть. Мои роды не были такими быстрыми. Тебе повезло.
Повезло? Любовь стиснула зубы, больше от слов Надежды, чем от следующей схватки. Она не чувствует, что ей повезло. Мамы нет рядом, и ее разрывает на куски. Уже три часа. Столько длятся схватки. Три чертовых часа. И мама не пришла проведать ее, ни разу. Смирение не придет — они нынче почти не разговаривают, и Надежда старается изо всех сил, но ей нужна Милость. Она не могла объяснить почему, просто нужна. Ей нужна мама рядом. Нужно услышать от мамы, что она не умрет, потому что именно это вселяет в нее дикий ужас — всепоглощающая мысль, что она умрет, давая жизнь своему первому ребенку.
Она не может умереть. Не умрет. Если она умрет сейчас, все будет зря.
Отчаянно стремясь сосредоточиться на чем-нибудь другом, кроме боли, Любовь подумала о новой дающей. Еще одна маленькая девочка, на этот раз из Сомерсета. Она надеялась, что это дитя примет новую жизнь.