Любовь перевела внимание на Смирение. Теперь Спаситель разберется с ее предательницей сестрой. Он заткнет ее и передаст себя полицейским. Возьмет вину на себя, чтобы защитить паству, и Любовь будет вечно благодарна за его жертву и рада, что это он совершил ее, а не она.
Мгновение никто ничего не делал. Полицейские как будто застыли от потрясения и слишком боялись подойти к Спасителю, который продолжал держать нож, на плече у него висел дробовик. Они неуверенно переглянулись, и тут Смирение внезапно пришла в себя и, рванувшись вперед, сорвала дробовик с плеча Спасителя. От неожиданности Спаситель не успел отреагировать, и когда полицейские подались вперед, Смирение подняла ружье. Спаситель попятился и, споткнувшись, упал на землю рядом с телом Верности. Он загородил лицо скрещенными ладонями и попытался что-то сказать, но Смирение выстрелила ему в лоб, и его череп лопнул. Содержимое разбрызгало по каменному двору. Кровь смешалась со старой кукурузой, пылью, грязью, пучками соломы и куриными экскрементами. Спаситель не шевелился. Его глаза остекленели, жертва стала абсолютной.
Смирение не колебалась. Она рухнула на колени, развернула дробовик дулом к себе, посмотрела безжизненным взглядом в сторону Любови и спустила курок. Ее лицо взорвалось.
Завеса тишины рухнула. Толпа завизжала, молчаливый ветерок разносил запах крови.
Похоже, Смирение позаботилась обо всем для нее. Неожиданный, но удачный поворот событий.
Любовь облизнула губы. Как много крови. Хоть купайся. Ей хотелось зачерпнуть кровь и смотреть, как она капает между пальцев, но также хотелось закричать.
Начался дождь, и ветер возобновил свой плач. Паства задрожала. Полицейские уставились на три тела. Два предателя, один спаситель.
Спаситель не будет жить вечно, но она еще может. И Безмятежность.
Ветер и дождь гоняли кровь по ферме. Любовь вдохнула полные легкие воздуха с привкусом крови и посмотрела мимо трупа Спасителя на свое любимое стадо. Потом надела маску Спасителя и побежала к колодцу, где ее ждала дочь.
Наши дни
Эксетерская тюрьма располагалась в викторианском здании из красного кирпича с четырьмя жилыми крыльями — внушительное сооружение, построенное, чтобы выдержать испытание временем. Внутренние стены были выкрашены в невзрачный желтый цвет, если не принимать во внимание серый цементный пол, пахло чем-то средним между школой и больницей. Несмотря на дневную жару, воздух оставался прохладным и сырым.
Перлайн почувствовала себя грязной, как только вошла в тюрьму. Начальник тюрьмы встретил их с Диббсом на вахте и передал дело.