И действительно, старика не было и в его спальне было темно.
Лили нахмурилась:
— Он был там. Следил за нами. Когда я с ним разговаривала, он вел себя странно. Думаешь, стоит сказать полиции?
— Не думаю, что это хорошая идея — указывать пальцем на своих соседей только потому, что считаешь их странными, — сказал Джон.
— Но у меня какое-то предчувствие насчет него.
— Лил, у тебя всегда от него мурашки, и он сварливый сосед, но, вероятно, не более того.
— Ну а вдруг? Что, если ты ошибаешься?
Джон вздохнул и потер затылок:
— Слушай, если ты чувствуешь необходимость сказать про мистера Саксона полиции — пожалуйста, но я очень сомневаюсь, что он сделал что-нибудь плохое. Ты знаешь, что у него рак легких? Я столкнулся с ним на днях, и он мне рассказал. Мне его жаль. Ему явно недолго осталось, и кажется, у него нет родных. Я сильно сомневаюсь, что он проник сюда среди ночи и сумел утащить Ханну и Грега из дома так, что мы не услышали и не проснулись. А ты?
Лили открыла было рот для ответа, зная, что его доводы логичнее, чем ее, но все равно желая поспорить, доказать свою точку зрения, но в дверь резко постучали. Джон вышел открыть.
Она повернулась и снова проверила окно. Свет у мистера Саксона не горел. Он ушел. Как всегда, Джон скорее всего прав.
В гостиную следом за Джоном вошли мужчина и женщина и представились. Детективу Хиллу было под тридцать. Его щеки были изрыты оспинами, и он явно не высыпался. Словно в подтверждение, мужчина широко зевнул и потер глаза. Рядом с ним возвышалась элегантная женщина постарше с ласковыми глазами.
Сержант уголовной полиции Филдинг мягко улыбнулась.
— Хорошо бы присесть на минутку.
У нее был заботливый голос, словно обещавший, что все будет хорошо, но паника обожгла горло Лили, как чистый перец чили. Она подумала было упомянуть про мистера Саксона, но прикусила язык.
Джон сел рядом с ней и положил горячую ладонь ей на колено. Давление одновременно раздражало и успокаивало. Лили встретилась с ним взглядом, и увидела в нем отражение собственных страха и растерянности. В этот момент, как бы странно это ни звучало, она чувствовала себя ближе к нему, чем много месяцев до этого.
— Я понимаю, что это чрезвычайно трудное время для вас обоих. Хочу заверить вас, что мы делаем все возможное, чтобы найти Ханну и Грегори. Чем быстрее мы разберемся с вопросами, тем лучше. Некоторые могут показаться вам ненужными, но есть причины, по которым я должна их задать. Давайте начнем с полных имен ваших детей, возраста, цвета волос и глаз и любых особых примет, — сказала Филдинг.