Благочестие перекатилась на четвереньки, оттолкнувшись, поднялась на ноги и метнулась через конюшню к своей спасительнице.
Любовь почувствовала, как Благочестие прижалась к ней всем телом, как сильно она дрожит. Она посмотрела на девочку и сказала:
— Все в порядке. Я с ним разберусь. Я никому не скажу, что случилось. Обещаю. Иди в клуб и веди себя как обычно. Я поговорю с тобой позже.
Благочестие благодарно кивнула и выбежала из конюшни, ничего не сказав и не взглянув на Усердие.
Глупая девчонка легко отделалась и знает это. Любовь оказала ей огромную услугу. Благочестие пока не понимает, но она в большом долгу, и позже Любовь потребует ответную услугу, возможно, когда девчонка будет меньше всего ожидать.
— Она хотела этого. Она…
— Заткнись, — сказала Любовь, делая шаг к нему, наслаждаясь восхитительным покалыванием в основании позвоночника при виде его страха. — Я все видела. Ты собирался ее изнасиловать. Ей всего четырнадцать. Добавь к этому тот факт, что ты женат, и я бы сказала, что ты полностью и безоговорочно облажался.
Ее слова не оставили ветра в его и без того сдувшихся парусах. Он уставился на нее и нахмурился, не в состоянии решить, как себя вести дальше.
Наслаждаясь собой, Любовь улыбнулась и сказала:
— Я тут вижу два варианта для тебя. Первый: признаться Дядюшке Спасителю и смириться с последствиями.
Она замолчала и позволила непроизнесенным словам творить свою магию.
Уродливое лицо Усердия побелело. Она видела, как в его голове крутятся шестеренки. Неконтролируемо вращаются.
Как поступит Дядюшка Спаситель с таким серьезным нарушением? Усердие близок к Спасителю. Ближе многих. Такое грубое наплевательство на правила и доверие Спасителя разозлит его. Очень разозлит. И Усердие это понимает. Любовь видела это по его глазам: страх изгнания, но еще больше — ужас от того, что Спаситель отнимет у него шанс на вечную жизнь.
Она дала ему еще несколько секунд, чтобы ужасающая правда дошла до него и проглотила целиком, словно кит Иону. Убедившись, что он готов обмочиться, Любовь продолжила:
— Второй: ты сделаешь, что я попрошу и когда я попрошу, и я забуду обо всем случившемся.
— А Благочестие? — нахмурился он.
— Она будет молчать. Ей не захочется, чтобы все узнали, что она путалась с грязным старым ублюдком вроде тебя, верно? И я хочу сказать, — Любовь рассмеялась, — она не так уж невинна, да?
— Да, чертовски верно.
— Так что, мы договорились?
Любовь протянула руку. Ей не хотелось дотрагиваться до него, но именно так скрепляются сделки. Плоть к плоти. Кровь к крови.
— Что именно ты хочешь, чтобы я сделал?