— Чего изволят достопочтимые господа? — вежливо поинтересовался он.
— Господа изволят снять номера, — ответил Зигурд. — Нам нужны три комнаты.
— Конечно, конечно, — затараторил трактирщик. — Вам крупно, можно сказать, невероятно повезло! У нас в городе сейчас творится сущий хаос. На моей памяти такого еще не было, а пожил я на этом свете немало, уж поверьте! Так много беженцев из Форталезы! Все прибывают и прибывают, и края им не видно! Вы ведь уже знаете, какой кошмар там произошел?
— Мы в курсе! — рявкнул Зигурд.
Кабатчик осекся, обиженно взглянул на него и продолжил.
— Так вот, несмотря на толпы беженцев, у нас как раз имеются три чудесные комнаты на верхнем этаже!
— Ну-ка покажи! — потребовал хейдеронец.
«Чудесные комнаты» оказались маленькими тесными каморками, расположенными в мансарде под самой крышей. В каждую из них вмещалась лишь узкая кровать, застеленная бельем не первой свежести, и небольшой сундук, служивший одновременно и шкафом, и прикроватным столиком. Себастьян и Доминика в ужасе уставились на убогую обстановку.
— Нам что, придется здесь жить? — Доминика с отвращением посмотрела на пятна сомнительного происхождения, густо усеивающие потрепанное одеяло.
— Это ненадолго, милая, — утешил ее жених. — Дядюшка Альберди несомненно предложит нам остановиться в его дворце.
— Надеюсь, — вздохнула она.
Зигурда мало интересовала обстановка комнат, но ему очень понравилось то, что на этаже было два выхода. Одна лестница вела вниз, в таверну, а вторая спускалась прямиком на задний двор. Весьма удобно, если придется бежать!
— Берем, — сказал Зигурд, оборвав нытье кузенов.
— Прекрасно, чудесно! — обрадовался трактирщик и, получив плату за три дня вперед, испарился.
Хейдеронец вошел в одну из комнат.
— Вы как хотите, а я спать, — заявил он, стащил сапоги и плюхнулся в койку, отчего та жалобно заскрипела.
Кузены переглянулись.
— Я не могу спать на таких грязных простынях, — закапризничала Доминика, и на ее глаза навернулись слезы.
— Возьмите в седельных мешках пледы и постелите их сверху, — пожал плечами Зигурд.
Молодые люди последовали его совету и вскоре уснули, до смерти измотанные после долгого пути.
* * *
Под вечер Доминику разбудил голод, ведь она с самого утра ничего не ела. Она какое-то время проворочалась на комковатом матрасе под аккомпанемент разбушевавшегося желудка, затем встала с кровати, оделась и вышла из комнаты.
В предбаннике мансарды, куда выходили двери их номеров, стоял небольшой круглый столик и три колченогих стула. За столом восседал Зигурд, а перед ним лежал поднос, заполненный всякой снедью. Доминика с вожделением уставилась на багеты, нарезанную ветчину, редис и помидоры. Запах свежевыпеченного хлеба пробудил в ней зверский аппетит, заставив желудок жалобно заурчать.