Интересно, хватит ли у Сновидца сил дать ей жизнь?..
Где-то бьют часы, требовательные четыре утра. И можно снова попробовать уснуть, но вместо того я поднимаюсь и иду на кухню — варить кофе, мечтать о первом рассвете, кормить ранним завтраком внезапно залетевшие на огонёк миры. Рутина, такая приятная и умиротворяющая.
Когда поворачиваюсь с туркой к столу, вдруг вижу в дверях её. Она смущённо оглядывается, растеряв то своё внезапное всезнание, которое не давало пробиться росткам любопытства.
— Ты здесь? — удивляюсь и сам.
— Да, — она присаживается к столу, молча кивает на чашку. Конечно, моя порция кофе теперь уже принадлежит не мне.
— Отпустил? — спрашиваю, чтобы хоть немного разобраться, как же она связана со Сновидцем.
— Убежала, — усмехается она. И я понимаю, зачем ей были крылья.
Быть может, Сновидец и сам планировал нечто подобное, но всё же насколько изменяет её осознание своего бегства, преступание закона, а не получение разрешения. Так она себя чувствует вдвое свободней. Бунтаркой, юной и… прекрасной. Собой.
Сновидец всё сделал правильно. Внутри даже вскидывает голову ненавязчивое желание встретиться с ним ещё разок. В его мирах или моих, на дорогах среди холмов, на побережье или даже в городе, почему бы и нет. Вот только как бы назначить ему свидание?
Она же пьёт кофе, задумчиво рассматривая полупрозрачную сферу: мыльным пузырём в кухню вплыл новорождённый мирок. В нём перемигиваются огоньки — крошечное солнце, маленькая луна…
— Это солнце тоже умеет делать рассвет? — уточняет Юная. — Как забавно.
— Можешь проверить, — я маню мирок к себе, тот приближается, раздумывает, а потом устраивается у меня на коленях.
— Как же мне туда попасть, я ведь… — она рассматривает свою ладонь — то солнце, внутри сферы, меньше даже самого маленького её ноготка.
— Это просто, если захочешь.
Она смотрит так недоверчиво, что, хоть мне и мечталось бы побыть в её компании немногим дольше, я всё равно отсылаю её в этот мирок. На секунду внутри сферы вспыхивает маленькая звёздочка. Крошечное солнце медленно плывёт вокруг едва заметной планетки — да, в том мире иные законы. Однако рассвет там обязательно настанет.
Ради интереса опрокидываю её чашку на блюдце. Гуща укладывается фрактальным узором, в котором всё же можно заметить крылья, звёзды и солнце. Всё, что составляет её причудливую, юную и прекрасную душу. А может, душу Сновидца — творца, отца и просто интересного существа, которое сейчас прячется среди материи сна, не желая прислать мне приглашение на встречу.
Когда занимается утро, а сонный город выпускает со вздохом дым прямо в светлеющее небо, я снова засыпаю, пусть только на пять минут.