Пока за окном бушует непогода, камин укачивает, убаюкивает, обещает приятные сны. И в таких сновидениях дороги уже не сыскать, там только покой, и тишина, и мягкость. Вырваться из плена уюта после них уже и не получается, да и нужно ли, а? Что там можно найти среди дорог да полей, среди лесов да диких круч? Ничего хорошего. Да-да. Так и скажет вам камин, и плед, и подушечка под ноги…
* * *
Вырвавшись из цепкого тепла, замираю на пороге, не стремясь обернуться. Вот уж попал из северных широт и сразу в каминный рай! Этот мир путнику не подойдёт. Если пройти по домам, постучаться к каждому здешнему обитателю в дверь, то легко можно заметить глаза, в которых искорка узнавания вспыхивает. Оседают тут путешественники, что с коварством тепла не справились, тоскуют себе потихоньку, счастье ведь для каждого своё, не всем у камина жизнь просиживать нравится.
Мне вот точно нет.
Захлопываю дверь и сбегаю с крыльца, торопливо одёргивая плащ. Прямо тут и дверь в иной мир не соткать, и сюда ведь долетают отголоски каминного шёпота, а значит, гранью мир не повернётся, чтобы открыть в нём переход. Нужно прочь, прочь бежать от посёлка, искать глушь, и тишь, и синь.
Только вот небо тучами затянуто, дождик моросит. Как раз такой, что под крышу ловко загоняет. Убеждает, что ничего же плохого не будет, если его вот прямо сейчас немного переждать. Не по лужам же, не по ручьям же ноги мочить…
Но я буду упрямей.
Приходится бежать во всю прыть. Улочки посёлка неровные, завиваются лабиринтом, дома мелькают, зазывая золотистыми окнами, тянет дымом, а кое-где и вкусными блюдами. Хороший мир, уютный мир, да не для меня, не нужно мне такого тепла, не хочу я такого уюта, пустите!
Крыльев бы, но нет их у меня, ветра бы, но и тот улёгся, и лишь назойливый дождик всё шепчет и шепчет, соблазняя: «Иди в дом, там тепло, иди в дом».
Перестук и шуршание капель до того назойливы, что приходится вытащить из кармана варган. Ну-ка, посмотрим, умеет этот дождь танцевать или только топчется, никакой плясовой не зная, тоску в лужах разводя?
Тугие звуки ввинчиваются в шорох, и тот словно отступает назад, опешив. Дождь прислушивается, пробует новый ритм, шуршит недовольно, видать, не привык разминаться. Но я не останавливаюсь, продолжаю и играть, и идти, но уже пританцовывая. В первый раз ли мне плясать посреди чужих миров? Нет, конечно!
Всё быстрее ритм, всё ярче раскрывается мелодия, вот уже и дождь поддался, вот уже и его капли отстукивают мне, помогая складывать песню о путешествиях. И даже не тяготит меня одиночество на мокрых улицах, которым конца и края не найти, но…