Нельзя было ни развести костёр, ни пополнить запасы воды. Я сидел на жёсткой земле и вглядывался в череду холмов, пытаясь разгадать их тайну. Оседлать бы ветер, тот вмиг бы домчал… Но нет тут ветра, и ничего нет, и никого нет.
Я снова подкинул на ладони кулон. Он походил на маленькое зёрнышко, отливал золотом, янтарём и гречишным мёдом. Он нашёлся у меня в кармане, когда я ступил на эту серую пустошь.
Зёрнышко?.. Зёрнышко!
Не задумываясь, зачем я это делаю, я разгрёб сухую землю. Она поддавалась плохо, потому пришлось вытащить нож, чтобы углубить получающуюся лунку. Наконец та стала достаточно большой, чтобы можно было бы опустить семя. Снова взвесив на испачканной руке кулон, я уложил его в ямку и аккуратно засыпал рыхлой пылью. Отбросив всякие сомнения, потянулся за фляжкой с остатками воды и щедро полил свою посадку.
Странно, но все эти действия отняли у меня столько сил, что, откинувшись на собственный рюкзак, я задремал.
* * *
В каждом мире приходят свои сны. Где-то они наполнены страхами, где-то сказками, а здесь тоже были серыми и пустыми. Я словно смотрел в бесконечность, которая оказалась плотным листом картона и только. Утомительное и безыдейное сновидение хотелось как можно скорее прервать, но и это не удавалось, пустота не желала отпускать опрометчивого путника.
Я, сколько мог, отстранялся, почти отпихивал её, может, даже что-то кричал, пока вдруг по картону не заструились трещины. Они были чёрно-зелёными, и новые краски обрадовали меня. Змеясь, выгибаясь, они всё больше напоминали причудливые ветви растущего дерева. И, конечно, это меня успокоило, теперь я смотрел, как ветви заполоняют всё пространство, как они растут и растут, дотягиваясь даже до серых небес, а потом пробивают и их, устремляясь куда-то ещё.
Проснулся я от толчка и не сразу понял, что произошло. Надо мной расстилалась чернота, и я сначала решил, что наступила ночь, но потом нахмурился, недоумевая. Плотный полог ветвей, а вовсе не темнота — вот что меня окружало. Я и лежал на молодых ветвях, прогибающихся от каждого неловкого движения, а земли под собой совсем не чувствовал.
Подобравшись ближе к стволу и ухватившись за него для надёжности, я огляделся, пытаясь понять, что произошло. Выходило, что семя дало росток, да какой! Он развернулся настоящим лесом, шумел ветвями, раскрывал всё новые почки, и воздух был переполнен ароматами весны.
Улыбнувшись, я двинулся по ветвям. Перешагивать, перепрыгивать, рискованно карабкаться пришлось немало, но всё же я сумел подняться выше и отыскать такое местечко в плотной кроне, откуда можно было бы рассмотреть побольше.