Я закрыл глаза и представил осеннюю степь — она живо нарисовалась передо мной. Ветер гнал по небу тяжёлые тучи, сухие травы низко клонились к земле. Я почувствовал на щеках дуновение, услышал запах пряной полыни и понял, что дверь откроется прямо сейчас.
— Сумеете ли вы удержаться рядом со мной? — спросил я.
Только теперь мне стало ясно, что их здесь были тысячи, тысячи голосов, что желали идти, что жаждали вернуться. Тысячи обманутых странными ветрами.
— Мы сумеем. Мы видим тебя, мы сможем тебя коснуться, — уверили они.
И тогда я шагнул через порог.
Степной ветер — нет, совсем не степной, колючий, злой, горный — ударил в лицо. Я склонился, закрываясь ладонью, в надежде, что те, кто идёт за мной, действительно сумеют удержаться.
— Что ты здесь делаешь? — услышал я окрик. — Зачем ты пришёл сюда?
Это был ветер, гневный, жуткий.
— Зачем ты привёл их обратно?
— Потому что это их мир, — ответил я.
— Это мой мир. Я появился здесь и спустился с гор, чтобы поработить его. Не жить тут более никому другому!
— Как нам справиться с ним? — зашептали голоса.
Я понял, что они тоже только что узнали страх. Но сам я так и не почувствовал его, потому выступил вперёд и приказал ветру.
— Покажись.
Он метнулся из стороны в сторону, но всё же принял облик человека — высокого и худого, с тёмным и злобным лицом.
— Кто обидел тебя и зачем ты пришёл сюда? — задал я следующий вопрос.
— Кто ты сам, что пытаешься расспрашивать меня? — возмутился он.
— Я странник, и ветра отвечают нам.
— Странник? — и он успокоился, хотя глаза его потемнели. — Вот почему ты смог их вернуть.
— Только потому, что их место здесь.
— Повторяешь… повторяешь… К кому они пришли, когда все, кто любил их, мертвы?
Вдали виднелось селенье, над крышами не вился дым.
— В этом мире нет смерти, — усмехнулся я. — И страхом ты не умеешь привнести её сюда. Тебе не место тут, ты пытаешься присвоить себе мир, которому не принадлежишь.
— Это мир должен принадлежать мне, — возмутился ветер.
— Нет, вы можете только принадлежать друг другу, — качнул я головой. — А вы, — и я почувствовал, как голоса прислушались, — спешите, верните тех, кого можно вернуть, или вернитесь сами.
И вокруг нас с ветром опустилась тишина.
— Что за мир ты искал?
— Не искал.
— Какой мир ты хотел?
Ветер на этот раз задумался, а потом я почувствовал, увидел внутренним взором снежные пики, горные кручи, тёмные скалы. Реки, становящиеся водопадами, тёмные хвойные леса.
— Зачем же ты прилетел сюда, в степь? — удивившись, я подал ему руку. — Пойдём, я покажу тебе твой мир.
Он не сразу взялся за мои пальцы, не сразу поверил мне, а может, не поверил и позже, но в новую дверь мы шагнули вдвоём и оказались на скальном уступе, откуда открывался вид на горные кручи, сияющие ледниками, на хвойный лес, укрывавший подножия гор, на скалы и реки, летящие водопадами в ущелья.