В дверь поскреблись.
— Саша! Ты тут? Ты одет?
— Да, Гульнара, входи.
Гульнара сама была еще не вполне одета и не вполне причесана, но ее это ничуть не смущало. Она беспокоилась о другом:
— Ты не брал у Сёмы кинжал?
— Нет. Зачем бы мне? У меня вон свой есть. А что, потерялся?
— Ага. Представляешь, лежал себе там на столе, хватились — нету.
— Да кому он мог понадобиться? Ну да и не беда, запасной ведь должен быть.
— Запасной есть, это понятно. Просто странно как-то.
Гримерша, которая занималась Сашей, вдруг мрачно сказала:
— А ничего странного. И не найдется теперь. И не удивляйтесь. Это уж всегда так.
— Как это? — хором спросили Саша и Гульнара.
— Да уж вот так. Когда премьера, всегда все теряется. Кинжал — это еще ничего. Хуже, когда одна туфля из пары пропадает. Разношенная, нужного размера. Или парик. Запасной, понятно, есть, но это ж парик, не кинжал… дело тонкое. Я вот еще прошлого «Дона Карлоса» помню, там у Родриго как раз парик пропал. Красивый такой. Потом оказалось, кошка его стащила.
Гульнара хихикнула, Саша тоже улыбнулся. Он видел фотографии того «Дона Карлоса», и парик там у Родриго действительно был выдающийся. Прямо леди Годива какая-то, а не Родриго.
— Но тут хотя бы поняли потом, что кошка, — продолжала гримерша. — А вот однажды у нас лебедь пропал, на котором Лоэнгрин должен был ехать. Здоровый такой лебедище! Вот куда мог деться? Стоял себе, никого не трогал. А как Лоэнгрину выезжать, хватились — нет лебедя.
— И как выкрутились? — заинтересовалась Гульнара, забыв о кинжале.
— Да так… тумана побольше напустили. Там и самого Лоэнгрина почти не видать было, выплыл потихоньку в лодочке, да и все. А к третьему акту декорации меняли, смотрят — лебедь стоит себе спокойно на прежнем месте.
— Чудеса, — сказал Саша.
— Волшебство! — сказала Гульнара.
— Это просто потому что премьера. Всегда так бывает.
Однако если не считать пропажи Сёминого кинжала, в остальном все шло вполне благополучно. Ваня действительно был в голосе и в настроении. Дуэт Родриго и Карлоса предсказуемо вызвал шквал восторга, и Саша, заслушавшись, опоздал бы к выходу, если б его не поторопила Вера.
А потом все сразу стало легко, напряжение растаяло, и все встало на свои места, и спектакль покатился по отполированным рельсам, и стыковки между сценами были гладкими, и заготовленные эффекты публика принимала тепло, и импровизации выходили удачными.
Все было хорошо. Даже слишком хорошо, подумал вдруг Саша, и тут же одернул себя: что за глупости! Они приложили немало усилий, чтобы все получилось именно так. И не только они, а еще множество людей. Это заслуженный успех, и хватит уже отравлять собственную радость малодушными сомнениями и ожиданием подвоха.