— Ну я без очков не вижу, я же говорю, — сказал Сёма.
Сундуков только плюнул и отвернулся… как раз вовремя, чтобы увидеть, как статуя Командора падает в обморок от увиденного, хватаясь за сердце и обмахиваясь рукавом Сёминой рубашки.
Пока Сундуков отчитывал Ваню и пророчил ему справедливое возмездие, совсем как тот самый Командор, которого Ваня так усердно изображал, Саша тихонько спросил у Сёмы:
— А ты точно дух гармонии, а не противоречия? Зачем вы его дразните?
Сёма вздохнул, извлек из кармана очки и собирался что-то сказать, но не успел — Сундуков обернулся к ним.
— Сёма, ну ты-то! У этих в башке ветер, но ты же серьезный человек! Зачем тебе надо устраивать балаган, я не понимаю?! Неужели нельзя просто стоять и петь?! Вот просто стоять, вот на этом самом месте, и петь, приблизительно попадая в слова и ноты! Все, больше ничего не надо! Это так трудно, да? Я не понимаю!
В эту секунду листочки с партитурой, лежавшие на столе, вдруг взметнулись в воздух, словно их подхватил вихрь сундуковского негодования. Сундуков от неожиданности умолк, и все они оглянулись на дверь — именно оттуда нагрянул сквозняк, смахнувший бумаги со стола.
В дверях стояла незнакомая девушка — симпатичная, высокая, с медно-рыжей косой до пояса и в изумрудно-зеленом свитере.
— Извините, — сказала она смущенно, — я, кажется, тут… это из-за меня. Я сейчас подниму.
— Вы к кому? — сурово спросил Сундуков. — Мы тут вообще-то работаем.
— Да-да, извините, я вижу… Я, наверно, ошиблась дверью. Давайте я помогу собрать и пойду.
Не дожидаясь ответа, она поставила рюкзак на пол возле дверей и принялась собирать с пола бумаги. Остальные последовали ее примеру.
— А вы вообще куда шли-то? — спросил Сундуков, смягченный ее виноватым тоном.
— Не знаю. Мне сказали, что вот в эту дверь…
— А кто вам нужен?
— Александра. Сказали, что она здесь.
— Нет, у нас таких нету.
— Я вижу, — кивнула девушка, выковыривая листок из-под края декорации.
— Вообще-то это, кажется, я, — сказал Саша.
Все замерли и посмотрели на него.
— Мы чего-то о тебе не знаем? — осторожно удивился Ваня.
— Вы же, наверное, фотографии принесли для Веры? Ну, для Лебединской? — спросил Саша.
— Да, я фотографии… Вера Георгиевна сказала передать Саше.
— Ну вот я и есть Саша.
— А… Ой… Извините! — девушка совсем смутилась и скомкала в руке листок, с трудом добытый из-под бутафорской ступеньки. — Я подумала, что Саша — это Александра. Ну, у нас в издательстве в основном женщины работают, и я как-то…
— Да я тоже не сразу сообразил, — признался Саша. — Вера сказала, придет какой-то Вася.