Вера уже не смеялась, а разглядывала его с возрастающим изумлением.
— Надо же! Ты казался мне более… здравомыслящим.
— Я стараюсь таким казаться. Но на самом-то деле… Я себя убеждал, что у меня возраст еще не тот. Что не надо спешить, что время работает на меня. Но это неправда.
— Это именно что правда. Господи, в твои-то годы! Тебе педагога надо бы сменить, вот что, я еще в прошлый раз говорила.
— Я сменил. Лучше не стало. Лучше становится только тогда, когда я пою с Сёмой. Это очень простая закономерность, и у меня было много случаев ее проверить. И вот Тотоша, у него ведь то же самое.
— Не сравнивай себя с Тотошей!
— Почему это? Мы с ним похожи. Он хорошо поет в этот раз, ты не заметила? И фобия эта его прошла. А кончится все, вернется он в свой КОТиК — и останется, как я, ни с чем.
— Не останется. При такой-то женушке! Насчет Тотоши не беспокойся. И сам тоже выброси из головы эту чушь. Это ж надо было додуматься… Нет, Сёме было бы лестно это услышать. Наверное. Но ты лучше эту галиматью никому больше не повторяй.
— Не буду. И ты тоже никому не рассказывай, ладно? Это я так… может, и правда показалось.
— Я сегодня просто хранительница чужих тайн, — усмехнулась Вера. — Причем настолько идиотских, что сама рада бы их не знать. И, к слову о Сёме, ты помнишь, что он просил быть осторожнее и не делать глупостей?
— Угу. Ничего не делать. Стоять и петь.
— Да, Сашенька, если он скажет стоять и петь, то стоять и петь. Беречь душевное здоровье — свое и окружающих, выбросить из головы всякий мусор и не разгуливать по крышам.
Саша хотел уже завершить этот неприятный разговор и начал вставать из-за стола, но при напоминании о крыше замер и сел обратно.
— Слушай, Вера, а тебе не показалось, что Тотоша как-то странно отреагировал на твое внезапное появление и свое чудесное спасение?
— Разве странно? По-моему, он на удивление нормально отреагировал. Даже ты выглядел более обалдевшим.
— То-то и оно. Я ведь давно знаю об этой твоей суперспособности, я даже наблюдал ее в действии. И все равно сегодня обомлел и никак не мог сообразить, что случилось и откуда ты взялась. А Тотоша принял как должное и даже ни о чем почти не спрашивал.
— Ну, знаешь, он перед этим чуть в лепешку не расшибся. Небось списал все на психологический шок.
— Нет, — Саша упрямо покачал головой. — Нет. Шок потом прошел, мы болтали про всякое, он сокрушался, что костюм весь в краске. Благодарил тебя. И почти совсем не удивлялся, хотя сам же собственными глазами видел тебя в окне и точно знал, что ты не могла в одно мгновение перенестись к нам на крышу.