За окном, несмотря на ранний час, уже темнело, очертания домов и деревьев расплывались, растворялись в сумерках. В приоткрытую форточку тянуло холодом.
В сердце моем нет надежд следа!
Все, все прошло… и навсегда…
Кружка, стоявшая на подоконнике, вдруг подпрыгнула, словно по нему ударили кулаком, и лопнула.
Несколько секунд они молча сидели, наблюдая, как чай тонкой струйкой стекает с подоконника на пол. Потом Саша взял салфетку и принялся вытирать лужу. Великаша жадно следил за каждым его движением.
— Как?.. Как ты… Почему ты это можешь? — выдавил он наконец. — Этого не должно быть…
Саша вздохнул и снова уселся за стол.
— Тут бы мне и козырнуть своим превосходством над тобой, — сказал он с некоторым сожалением. — И кто из нас двоих теперь демон разрушения, великий и ужасный, а? Но я не люблю врать. Я так же бессилен и беззащитен, как и ты. Разбить кружку — это все, на что я теперь способен. Это жалкие остатки моих былых возможностей, и они тают с каждым днем, и вот-вот сойдут на нет. У нас у всех это так. Просто оно не исчезло в один момент, а стало убывать постепенно. Поэтому мы даже не сразу поняли… Мы ведь редко пользовались своими суперспособностями в мирной жизни. Да и то… не всегда одинаково хорошо получалось. Со временем, конечно, мы кое-чему научились. Но все равно по-разному бывало. А потом, видимо, когда с тобой и с Сёмой произошло… вот это вот, не знаю что, наши способности тоже засбоили и стали отказывать все чаще. У меня еще немного сохранилось, как ни странно. Может, потому что я младше всех. Так что только мы двое еще что-то можем, я и…
Он оборвал себя на полуслове. Вот болван, чуть не проболтался! Врать он действительно никогда не любил и не умел. Но и выкладывать вот так сразу все подряд бывшему врагу тоже не стоит. Он пока еще не дал согласия стать их союзником.
— Ты и… кто? — Великаша усмехнулся. — Что, нашелся кто-то еще? Не смотри на меня так. Разумеется, вы не единственные такие на всем белом свете. Вот уж об этом я знаю побольше твоего. Это для тебя история началась недавно, а мне уже ничего не в диковинку. Ты и представить не можешь, сколько всего уже было. Сколько таких, как ты и твои друзья… И как это, в сущности, уже надоело.
— Да? — удивился Саша. — А мне казалось, ты с таким азартом каждый раз во все это включаешься…
— Теперь уж все равно. Никаким азартом ничего не поправить.
— А ты расскажи, в чем дело. Ты ведь знаешь, да? Кому и знать, как не тебе.
— Это трудно объяснить.
— Сёма тоже так все время говорил. Я теперь понимаю, что мало его расспрашивал… Хотя, если подумать, я спрашивал все время, прямо совсем его задергал. И все равно этого мало.